Плененные страстью

Эмили лежала на животе, читая сборник эссе по философии, когда вошел Годрик. Стоило ему закрыть дверь и прислониться к ней, скрестив руки на груди, как девушка перевела взгляд от книги на него. Он приподнял одну темную бровь и уголок рта. Ее сердце забилось чаще. У нее было дикое желание убежать и, подобно перепуганному олененку, спрятаться в кустах. Угольки между ними тлели под золой слишком долго, но теперь наконец готовы были вспыхнуть. Пути назад не будет. Доверяла ли она ему?

Да. Намного больше, чем следовало, однако уже слишком поздно спрашивать у своего сердца, часть коего отдана мужчине.

– Подойди ко мне, дорогая. – Он говорил, как змей, предлагающий ей яблоко, и в его тоне слышалось обещание обучить ее всем тем вещам, которые невинной девушке знать не следовало.

Книга выпала из ее рук, и Эмили села на кровати. Ее ум был затуманен пьянящим желанием. Годрик наверняка хотел этого так же отчаянно, как и она. Эмили начала болтать ногой у края кровати, затем, поставив руки позади бедер, отклонилась назад и, вскинув подбородок, посмотрела на него, как она надеялась, призывным взглядом.

– Если ты сам хочешь меня, то подходи.

Волчий огонек в его глазах сказал ей – он понял, что она пытается контролировать ситуацию. Наконец, мужчина отошел от закрытой двери и приблизился к девушке.

Взял одной рукой ее лицо, не сводя глаз с ее губ.

– Эмили, ты сводишь меня с ума.

– По-твоему, для меня все это легко? Сам знаешь, что я чувствую. Но тебе просто сделать выбор без всяких последствий. А мне? Чтобы быть с тобой, я от многого отрекаюсь. Пожалуйста, скажи, что ты понимаешь это… – Она не хотела умолять, и между тем дрожь в голосе выдала ее.

– Понимаю…

Руки Годрика переместились с ее плеч к вороту блузки, за края которой он взялся. Одним резким движением он разорвал ее на две части, скользнувшие вниз, и отбросил в сторону. Блуза спланировала на пол, как белый символ капитуляции Эмили.

– Ты никогда не пожалеешь об этом выборе. Клянусь тебе. – Он взял ее за плечи, и его голос дрогнул.

– Годрик… – Она попыталась рукой остановить его.

Все тело мужчины дрожало, пока пальцы быстро развязывали ее корсет.

– Больше ни слова, лисичка. Пришла гончая, и теперь ты не сбежишь.

Эмили представила себе рыжую лисицу между зубов собаки. Она всегда была для него лисой, и он выиграл.

Годрик опустил руки к ногам девушки, расшнуровал ее ботинки и бросил их на пол. Потом стянул с нее чулки. Она лежала неподвижно, наблюдая, как герцог расстегивает крючки ее юбки, а затем бросает и эту деталь одежды на пол. Он встал, медленно снял свою рубашку и отставил в сторону ботинки. Начал снимать брюки, но остановился, когда она неловко пошевелилась на кровати.

– Теперь ты боишься меня?

Эмили показалось, будто она услышала настороженные нотки в его голосе. «Конечно, я боюсь тебя. Ты полностью контролируешь ситуацию, требуешь, чтобы я все тебе отдала, не только свое тело». Девушкой овладел страх, заставивший ее отступить. Дыхание стало прерывистым, сердце отстукивало неравномерный слабый ритм. Не сделает ли он ей больно?

Годрик силой вытолкал ее из экипажа и напоил опиумом. Но за то время, что они провели вместе, проявил также мягкость, которую не в силах был скрыть. Кто же овладеет ей: бессердечный распутник или человек с раненой душой?

Решительный взгляд мужчины говорил ей: распутник взял верх, однако тень его доброй души проглядывала сквозь длинные темные ресницы.

Любые отголоски ее страха растворились, но их место заняло нервное напряжение, такое же пьянящее. Она не знала, как себя вести с Годриком-любовником.

– Я… я не боюсь. – Настойчивый тон Эмили не убедил ни его, ни ее саму.

Годрик рассматривал девушку: испуганное создание в светлой прозрачной сорочке, волосы подняты вверх. Он протянул к ней руку, лишь затем, чтобы снять гребень и положить его на прикроватный столик. Волосы упали ей на плечи. Герцог просунул в них руку, наслаждаясь шелковистостью прядей.

Она заворожила его, как древняя богиня. Он был с несколькими самыми красивыми женщинами Англии, и тем не менее никогда в жизни ни одна из них не держала его в таком плену. Это было связано с тем, как Эмили шептала его имя, как улыбалась, как рассказывала о своих мечтах. Она была не просто теплым телом в постели. Эмили значила для него бесконечно больше. Она была настоящей.

Подняв руки, он обхватил ее лицо, затем отклонил голову девушки и завладел ее дрожащим ртом, после чего притянул еще ближе.

Годрик обнял ее, тепло Эмили возбуждало и успокаивало одновременно. Последнее, чего он хотел, – это напугать ее, однако умудрился разорвать ее одежду и прорычать, как клятый волк. Его потребность обладать ею, сделать ее своей, быстро взяла верх над здравым смыслом. Но, кроме того, действия мужчины основывались на новом страхе – потерять Эмили. Без нее стало невозможно жить. Годрик крепче обнял девушку, словно, если бы он отпустил ее, она лишилась бы его защиты.