Плененный принц (ЛП)

Он не смог бы сказать, столько прошло времени, когда, наконец, появился Лоран. Достаточно, чтобы успеть вытереться и одеться, справившись с сотней шнуровок.

Когда тот вошел, один из слуг начал спокойно проверять плеть, как до этого проверили все приспособления. На лице Лорана застыло жесткое замкнутое выражение, как у человека, собравшегося непременно выполнить задуманное. Он встал у стены перед Дейменом. С такой позиции ему было не разглядеть работу плети, но хорошо видно лицо Деймена. У того внутри все перевернулось.

Деймен ощутил тупую боль в запястьях и понял, что начал неосознанно тянуть руки из оков. Он заставил себя остановиться.

Сбоку появился слуга, держа что-то в пальцах, и поднес это к лицу Деймена.

– Открой рот.

Незнакомый предмет скользнул в рот за мгновение до того, как Деймен понял его назначение. Это был кусочек дерева, обмотанный мягкой кожей. Он не походил на кляпы, которыми ему затыкали рот на протяжении пленения. Такой давали закусить человеку, чтобы помочь ему вытерпеть боль. Слуга зафиксировал его завязками на затылке Деймена.

Когда человек с плетью стал позади него, Деймен постарался подготовиться.

– Сколько ударов? – спросил слуга.

– Я пока не уверен, – протянул Лоран. – Думаю, я решу в процессе. Начинай.

Первым родился звук: тихий свист воздуха, затем щелчок – плеть опустилась на кожу, и через долю секунды все тело пронзила острая боль. Деймен дернулся в оковах, когда плеть ударила по плечам, тотчас стирая из сознания все остальное. Яркая вспышка боли едва успела выцвести, как нестерпимо обжег второй удар.

Темп взяли безжалостно действенный. Вновь и вновь плеть опускалась на спину Деймена, менялись лишь места ударов, и все же эта крошечная разница начинала иметь решающее значение, разум хватался за любую надежду ослабить муки, пока мышцы бугрились, а дыхание сбивалось.

Деймен обнаружил, что реагирует не только на боль, но и на ее темп: тошнотворное ожидание удара, попытка набраться сил, чтобы его выдержать, и приближение к грани, когда плеть вновь и вновь попадала на одни и те же рубцы и отметины, и терпеть уже не оставалось сил.

Он прижался лбом к дереву и просто… принял это. Тело содрогалось на кресте. Каждый нерв и сухожилие натянулись до предела, боль со спины перетекала и постепенно охватывала все тело, овладевая и разумом, у которого не осталось преград или границ, за что можно было ухватиться. Он забыл, где он и кто на него смотрит. Он не мог думать или ощущать что-то помимо собственной боли.

Наконец удары прекратились.

Деймен не сразу это понял. Кто-то отвязал дощечку и освободил его рот. Лишь затем Деймен начал осознавать себя по частям: его грудь тяжело вздымалась, а с волос текло. Он расслабил мышцы и попробовал напрячь спину. Окатившая его волна боли убедила, что лучше не двигаться.

Он подумал, что если руки сейчас освободят, то он просто упадет на четвереньки перед Лораном. Он подавил слабость, вызвавшую такие мысли. Лоран. Осознание существования Лорана вернулось в тот самый момент, когда он понял, что Лоран приблизился и теперь стоит в шаге от него, бесстрастно разглядывая пленника.

Деймен вспомнил, как Иокаста прижимала прохладные пальцы к кровоподтеку на его лице.

– Мне надо было сделать так еще в первый день, когда ты приехал, – сказал Лоран. – Это именно то, что ты заслуживаешь.

– Почему не сделал? – спросил Деймен, вопрос получился немного грубым. Но его уже ничего не сдерживало. Он чувствовал себя так, будто с него сняли кожу, сняли защитный внешний слой. И сложность оказалась в том, что обнажилась не слабость, а внутренний стержень. – Ты жестокий и бесчестный. Что сдерживало такого, как ты? – этого говорить не стоило.

– Я не уверен, – невозмутимо ответил Лоран. – Мне было любопытно, что ты за человек. Сейчас я вижу, что мы рано остановились. Продолжим.

Деймен постарался собраться с силами в ожидании нового удара, и в его разуме что-то раскололось, когда его тотчас не последовало.

– Ваше высочество, не думаю, что он выживет после еще одного подхода.

– А я думаю, что выживет. Давай поспорим? – Лоран вновь заговорил этим холодным плоским тоном. – Золотой, что он выживет. Если хочешь его выиграть, то тебе придется потрудиться.

Потерявшись в боли, он не знал, как долго слуга старался, только что это было. Когда пытка закончилась, от дерзости Деймена ничего не осталось. Глаза застилала пелена, и ему приходилось прилагать усилия, чтобы ее не сменила тьма. Он далеко не сразу понял, что Лоран заговорил, и даже потом очень долго произнесенное бесстрастным голосом казалось бессмыслицей.

– Я был на поле боя при Марласе, – сказал Лоран.

Когда до него дошел смысл слов, Деймен ощутил, что мир вокруг перевернулся.

– Меня не пустили на передовую. Мне никогда не довелось с ним встретиться. Раньше я задумывался, что бы я ему сказал при встрече. Что бы я сделал. Как смеет кто-то из вас произносить слово «честь»? Я знаю ваше племя. Вирец, который обойдется с акилцем по достоинству, окажется заколотым собственным мечом. Этому меня научил твой соотечественник. Можешь сказать ему «спасибо» за урок.