Плененный светом

Мне не нужно было есть, пить, спать. Я могла вечно сидеть на троне и, словно во сне, смотреть на то, как жили другие. Но однажды Гекате пришлось остановить это. Я настолько увлеклась жизнями других, что напрочь забыла о своей. Ведьма напомнила мне, что у меня имеется множество других обязанностей, а здесь справятся и без меня. Но объехав на Чуме все королевство, я вновь возвращалась в зал суда.

Я ощущала силу Аида. Его тьма окутывала мою душу и буквально горела в глазах. Она рвалась наружу, желая повелевать и властвовать, но я крепко держала ее в узде.

После того как я превратила Минту в куст мяты, тьма перестала так сильно на меня давить. Я как будто выполнила ее волю, и она могла спокойно ждать следующего провинившегося. Однажды, когда я пролетала над Асфоделиевыми полями, я увидела на опушке сонного леса человека. Живого, с настоящим телом, а не простую тень. Вынужденно спустившись, я узнала в путнике Аскалафа. Садовник следил за растениями и их изменениями, но увидев меня, улыбнулся. В его взгляде не было ни капли удивления. Как будто он точно знал, кем я стану и что произойдет.

– Цветок Аида… – произнес он.

Его голос обволакивал теплом, и мне казалось, будто он говорит на неизвестном языке, настолько вычурно звучала эта фраза.

– Что это значит? – удивилась я, спрыгивая с лошади.

Старик хмыкнул и прислонился к дереву.

– Ты была здесь! Эти деревья получили намного больше жизненной энергии, чем должны были… – протянул он, поглаживая кору.

Он не ответил на вопрос, а я не стала настаивать. Мне хотелось послушать, что он скажет дальше.

– Ты та, которая родилась из энергии тьмы, – продолжил он. – Ты его рук цветок. Но ты не можешь нарушать баланс.

– Что вы имеете в виду? Я не родилась с тьмой! Мое рождение было на Земле! – я нахмурилась, ничего не понимая.

– О да, дорогая, о да… Но даже боги совершают ошибки. Хотя как знать, ошибки ли…

– При чем здесь Аид? – уточнила я.

Но взгляд садовника совершенно рассеялся. Он будто был не здесь, а где-то далеко, или, наоборот, везде и всюду.

– Дитя… невинное и чистое. Цветок, выросший на мертвой земле… Преткновение богов… Насмешка судьбы… Ошибка, дарующая истину… – несвязная речь старика и тихий смех доносились как будто издалека. Он исчез, просто растворился в воздухе, а я поняла, что зря только спрашивала. Он же сумасшедший.

Я вернулась в замок и снова пошла на суд. Меня уже не так сильно тянуло смотреть на чужие жизни, а вскоре это безумное влечение и вовсе прошло. Мне наскучили картинки и страдания. А его было гораздо больше, чем мизерных крупиц счастья. Я поняла, что созерцание и поглощение эмоций меня ранит сильнее, чем может отвлечь и излечить.

Поэтому я заходила сюда, но довольно редко. Сегодня выпал именно такой день.

Приглушенный гул эмоций скользит по поверхностям и утопает в темноте стен. Бесконечный поток душ, которые тянутся к арке один за другим. Мое зрение рассеивается, подмечая только смену картинок. Но вдруг что-то выдергивает мои мысли из того подобия сна, в котором я нахожусь.

– О Пресвятейшая! – буквально молит кто-то, не доходя до арки. – Помоги мне, я должен вернуться!

***

Передо мной, упав на колени, плачет парень. Совсем молодой еще, но в глазах горит такой яркий огонь любви, что я не могу не удивиться. Я еще никогда такого не видела. Мое сердце сжимается от жалости, но я пытаюсь не показывать своей слабости.

– Поднимись! – громко говорю я ему, и тот слушается.

Когда он выравнивается, я детально изучаю его жизненную нить и вижу в ней всполохи красного, такого насыщенно-рубинового, что в глазах рябит.

– Как ты смеешь проситься обратно? – подняв бровь, строго уточняю я. – Ты ведь знаешь, отсюда никто не возвращается, никогда!

Души позади него начинают гудеть, озадаченные заминкой, но как только я перевожу на них взгляд, в зале становится так тихо, что слышен стук моего сердца. Единственного живого сердца в этих стенах.

– О богиня… я просто не могу не вернуться! Сжальтесь надо мной! Моя невеста, она в беде! Я должен вернуться, чтобы спасти ее!

Я долго рассматриваю парня, и что-то в моей душе ломается. Мне хочется выслушать его историю, и будь что будет. В конце концов, именно я здесь повелительница! И только мне решать, кого выслушивать!

– Говори! – взмахиваю рукой, разрешая ему рассказать все события, предшествующие смерти. Я могу открыть картинки прошлого из его жизни, вскрыть самые потаенные уголки памяти, но позволяю ему сначала самому открыться. И если он хоть в чем-то соврет, я обязательно увижу это в его нити.

Да, его нить жизни ясно говорит о том, что он любит кого-то, но, увы, это далеко не всегда признак чего-то хорошего.

Парень мнется и настороженно оглядывается по сторонам. Не встретив агрессии, направленной на его персону, он немного расправляет плечи и начинает рассказ: