Плененный светом

– Sol ejus pater est, luna mater et ventus hanc gestavit in utero suo, ascendit a terra ad coelum in terram descendit, – говорит Геката все громче, и я повторяю за ней, замечая, как Персефона выгнулась дугой и застонала от боли. Проклятье, только бы не сбиться.

– Exorciso te creatura aqua, ut sis mihi speculum Dei vivi in operibus ejus et fons vitae et ablutio peccatonim, – последнее слово Гекаты звучно разлетается по комнате, когда у меня остается последний лист.

Персефона катается по полу в адских муках. Стонет и просит прекратить. Я вижу, как моя тьма концентрируется в чане и, тонкой струйкой вытекая из него, оплетает запястья и щиколотки Перси, заставляя девушку выкручиваться в этих адских тисках.

— Exorciso te creatura aqua, ut sis mihi speculum Dei vivi in operibus ejus et fons vitae et ablutio peccatonim, – произношу я за Гекатой, и комнату пронзает нечеловеческий крик. Мое сердце сжимается от боли за Персефону, но я ничего не могу поделать. Желаю только, чтобы это скорее закончилось.

– Теперь наберите в ладони зелье и влейте ей несколько капель в рот.

Поднимаю полный мук взгляд на ведьму, всей душой желая этого не делать, но руки уже набирают дымящуюся жидкость. Уловив момент, когда Перси замирает, я быстро вливаю в нее зелье. Моя душа в это мгновение горит от сострадания. Ее выкручивает и ломает на части. Хватаю Персефону и кладу на свои колени, стараясь не дать ей удариться о пол. Ее мышцы сокращаются в хаотическом порядке, сердце стучит так быстро, словно готово вот-вот выпрыгнуть из груди. Она агонизирует, а я прижимаю ее к себе, пытаясь забрать себе всю боль. Ненавижу себя за свою слабость. Поступи я умнее, она бы не испытывала этого ужаса. Мое удовольствие практически стоило ей жизни.

Она бьется в моих руках и кричит. Я поднимаю взгляд на Гекату и вижу, что не один в этих переживаниях. Ей тоже дорога Перси. Но не так, как мне. Если у нас не получилось, я просто не смогу жить дальше. Она – сможет.

– Все хорошо! – успокаивает меня Геката. – Скоро все прекратится! Смотрите на ее нить!

Я вглядываюсь в нее и с облегчением понимаю, что она становится прочнее. Тьма, влитая в нее, вызывает прилив света, и девушка в моих руках постепенно утихает. Последний вскрик, и Перси застывает, словно полностью лишившись сил. Но это не так. Я слышу, как дыхание ее становится ровнее, а цвет лица приобретает краски. Получилось…

***

Персефона