Пленённая льдом

Но когда я открываю глаза, вокруг меня нет ничего, кроме тусклой темноты, освещенной пламенем двух свечей, лениво мерцающих на маленьком сундучке. Воск усталыми ручейками стекает по дереву сундука, а оттуда – на погруженный в темноту пол.

Я лежу на кровати из подушек и шкур. Передо мной вырисовываются смутные очертания стола. Я сажусь. Это не деревня моей родины. Я не ребенок, больше нет. Я Лилит, взрослая женщина. И еще многое другое.

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Ужас покидает мои члены. Это был просто сон, воспоминание, не более того. Я поднимаю голову и слушаю тихий шелест ветра. Брезент. Я под брезентом. Это палатка.

В конце кровати лежит рюкзак охотника на ведьм. Над сундуком висит его пальто. Его палатка?

Движение в тени заставляет меня остановиться. Кто-то выходит из-за стола, кто-то, кто сидел в темноте и охранял мой сон.

Я прищуриваюсь. Это не охотник на ведьм, нет, это Ольга. Она появляется в сиянии свечи, лицо невыразительное.

Она ничего не говорит. Я тоже. Что бы я могла ей сказать?

Я спускаю ноги с кровати. Трава. Нет ни пола, ни ковра, будто палатку ставили в большой спешке. Я вспоминаю обугленные дома, черную землю и следы запустения.

– Это была Повелительница драконов, да?

Ольга кивает, она не торопится с ответом.

– Несколько дней назад она разрушила множество деревень, но даже не удосужилась убить выживших. Нет, она все летела и летела, от одной деревни к другой, опустошая их, будто ее кто-то очень-очень сильно разозлил. – Она прищуривается. Она золотое дитя, она понимает в мире больше, чем другие люди.

– Она боится, – отвечаю я.

– Почему? – тут же спрашивает Ольга. – Охотник на ведьм рассказал мне то, что ты сказал ему о законе магии. Вы не можете убить друг друга – так почему же она тебя боится? Она ведь боится тебя, не так ли?

– Да, – говорю я, глядя на свои руки. В свете свечей они мерцают белым, незапятнанные, чистые. Кто-то смыл с меня пепел.

– Что – да? – Ольга возвращает меня к своему вопросу.

– Она боится меня.

Это он помыл мне руки?

Или она?

– Почему? – снова спрашивает Ольга.

Я поднимаю голову и смотрю на нее. Разве ответ не лежит на поверхности? Разве он не очевиден?

– Потому что я – злая, – тихо говорю я. – Я просто неописуемо злая.

И потому что я могу убить ее, потому что тогда, давным-давно, изменила закон в свою пользу. Потому что никогда им не доверяла.

Ольга, кажется, хочет что-то ответить, но молчит. Наконец она кивает:

– Я слышала много историй о тебе.

– Да? – просто спрашиваю я. Ну конечно. Она была с Мари, Колодезной ведьмой. Мари любила рассказывать сказки. Даже злые.

– Он знает? – холодно спрашивает она.

Я хмурю брови.

– Знает что?

Она долго разглядывает меня, ищет что-то в моем взгляде.

– Ты и сама уже не знаешь, – отрешенным голосом констатирует она, – или не хочешь знать.

– Чего я не знаю? – В моем животе растет странное беспокойство. Чего она добивается?

Ольга медленно подходит ближе, ее рука скользит по столешнице, она фиксирует взгляд на мне.

– Когда несколько лет назад я упала в колодец и Колодезная ведьма приветствовала меня в своем королевстве… тогда я ненавидела вас, ведьм, так же сильно, как и сегодня. Я ненавидела каждую из вас. Но со временем я начала понимать. Мари рассказывала о вашем детстве, о том, как вы были спасены и оказались вместе. Она говорила о фее-матери.

Ольга останавливается и наклоняет голову. Она почти не напоминает мне золотого ребенка, каким была под землей.

– О фее-матери? – спрашиваю я, чувствуя, как мой язык немеет.

– Да. Я поняла, почему ведьмы стали такими, какие они сегодня. Одно время я испытывала жалость к детям-феям прошлого, а еще больше ненавидела фею-мать за то зло, которое она причинила всем нам, испортив детей-фей.

Она смотрит на меня, и в ее взгляде, помимо презрения, плещется что-то еще. Что-то, чего я не могу истолковать.

– Сегодня я знаю, что каждый сам несет ответственность за свои поступки. У детей-фей был выбор: стать похожими на фею-мать или пойти другим путем.

– Как Мари, – говорю я.

– Как Колодезная ведьма, – подтверждает Ольга. – Она избавилась от своей силы и стала счастливой. Она вела другую жизнь. Она хотела спасать жизни, как когда-то…

– Пока охотник на ведьм не убил ее, – перебиваю я ее, и Ольга тут же замыкается. – Ты знала об этом?

Она отворачивается. Я слышу, как скрипят зубы – так крепко она сжимает челюсти.

– Он давно там не появлялся. Как я могла знать… – Она замолкает, потом ее взгляд находит мой. – Его путь – хороший путь. Он избавляет нас от ведьм. Он избавляет нас от их правления. И я готова заплатить за это ценой в гибель Колодезной ведьмы.

Но слезы в ее глазах говорят иначе. Я почти испытываю искушение утешить ее, заключить в объятия. Но я знаю, она отвергнет это. Я – враг.

– Почему он убил ее, она ведь вообще не представляла опасности? – спрашиваю я вместо этого, видя, как Ольга с трудом проглатывает свои эмоции.

– Потому что так предсказала Провидица, – шипит Ольга, закатывая глаза.

– Провидица?

Ольга фыркает.