Пленённая принцесса

Я слышу другой звук, он доносится с лестницы, ведущей в комнату Клары. Тихое бормотание, словно общаются два человека, которые не желают быть услышанными. Зуб даю, что это Марцель. Я замечала, как он смотрит Клару и как она смотрит на него, когда думает, что никто не видит.

Они меня не услышат. Слишком поглощены собственной тихой беседой.

Это означает, что мне стоит опасаться лишь Йонаса.

Я перехожу в западное крыло, запретную часть дома. Прошло всего девять часов с тех пор, как Миколай выгнал меня оттуда. Он был так зол, и мне казалось, готов придушить меня прямо на месте.

Раньше меня тянуло туда чистое любопытство. Теперь влечет нечто гораздо более мощное.

Я поднимаюсь по лестнице и молча иду по длинному коридору. Проходя мимо кабинета Миколая, я заглядываю внутрь на случай, если он работает. Там пусто.

Я подхожу к хозяйской спальне за тяжелыми двойными дверями. Нажимаю на ручку и захожу внутрь, уверенная, что Миколай еще не спит. Прошел всего час с тех пор, как он водворил меня в мою комнату. Я ожидаю услышать его чистый низкий голос, требовательно вопрошающий, почему я снова здесь. Но в спальне темно и тихо.

Я подхожу к кровати.

Вот он лежит. Мое чудовище. Мой враг. Мой похититель.

Он лежит поверх одеяла, одетый в одни лишь боксеры. Я впервые вижу каждый дюйм его тела.

Миколай весь покрыт татуировками, за исключением ладоней и лица. Его мускулатура рельефнее, чем у танцора. Я скольжу взглядом по очертаниям его пресса, бедренных костей и поясу боксерских шорт, едва прикрывающих его член.

Мой рот наполняется слюной, и я с трудом сглатываю.

Этот член почти побывал у меня во рту.

Понятия не имею, откуда у меня взялась смелость на это. Я расстегнула джинсы Миколая, и его пенис выпрыгнул оттуда словно змея, вдвое больше, чем я ожидала увидеть. Он выглядел устрашающе, и я не знала, что с ним делать.

И в то же время была восхищена этой гладкой чистой кожей, самой нежной на всем его теле. Когда я взяла член в руку, казалось, словно он живет своей жизнью, подергиваясь и пульсируя в моей ладони.

Я все жду, что Миколай вот-вот проснется, пока я над ним стою. Возможно, он будет в ярости.

Прямо сейчас его лицо совершенно расслаблено.

Я никогда не видела его таким.

Теперь я понимаю, как Миколай красив. Его черты настолько резко очерчены, что кажутся почти божественными. Как бы он выглядел, если бы был счастлив, если бы по-настоящему улыбался? Это было бы слишком. Не думаю, что смогла бы это вынести.

Я долго любуюсь его лицом.

Лицом человека, которым Миколай мог бы быть. Человека без злобы и горечи. Человека без боли.

Теперь у меня защемило сердце, и я не могу понять почему. С чего мне сочувствовать Чудовищу?

Но я сочувствую. Между нами установилась какая-то странная связь, которой никто из нас не хотел.

Я ложусь к нему на кровать, ожидая, что Миколай в любой момент проснется.

Он проснется сейчас, пока я лежу рядом с ним.

Сейчас, когда я положила руку ему на живот.

Сейчас, когда я скольжу в его боксеры…

Он издает вздох — долгий, протяжный, маскулинный вздох, от которого у меня сжимаются бедра.

Я беру его член в руку. Он теплый, еще не до конца твердый, но крепчающий с каждой секундой.

Я склоняюсь и беру его в рот.

Я чувствую запах его кожи, теплый и мускусный ото сна. И чувствую вкус его члена — насыщенный, солоноватый, притягательный. От него мой рот наполняется слюной. Мой язык легонько скользит по его гладкой плоти, головка члена заполняет мой рот.

Чем тверже он становится, тем шире мне приходится раскрывать челюсти.

Я не имею понятия, как правильно делается минет. Просто действую по наитию — то лижу, то посасываю, то просто скольжу губами и языком по всей длине.

В самом деле, я просто делаю то, что кажется правильным. Но, похоже, это работает, потому что его член становится таким же твердым, как тогда в бильярдной комнате, когда я танцевала для него.

Руки Миколая ложатся на мои волосы, обхватывая мою голову с двух сторон.

Я поднимаю взгляд и вижу, что он проснулся и смотрит на меня.

Я думала, он будет зол или раздражен — это единственные варианты, которые приходят мне в голову. Однако вместо этого я вижу выражение лица, которое едва ли могу прочитать. Кажется, будто он смотрит на меня с благодарностью.

Миколай держит мою голову и подкручивает бедра, так что его член скользит у меня во рту в четком ритме. Я продолжаю старательно лизать и сосать. Его дыхание учащается, и он начинает издавать звуки — вздохи и рычание сливаются воедино.

Он начинает входить жестче, и его член скользит дальше, утыкась мне в горло. Я давлюсь.

— Прости, — выдыхает Миколай.

Он никогда раньше не извинялся передо мной. Это звучит так странно, что я почти смеюсь.

Я держу глаза открытыми, очарованная зрелищем. Его тело выглядит безумно сексуально, руки напряжены, каждый мускул на груди и животе напрягается.

Миколай продолжает скользить членом туда-сюда. Челюсть начинает побаливать, но я не хочу останавливаться. Он смотрит на меня, а я — на него, и нас поглощает эта интимная и чувственная связь, которую невозможно разорвать.