Пленённая принцесса

— Наконец-то дельная мысль, — киваю я. — Я слышал, что договорная свадьба обернулась браком по любви. Он сделает ради супруги все что угодно.

— Не сделает, если я сверну ее гребаную шею.

— Я не хочу шантажировать этих ирландских ублюдков, — жестко говорит Анджей. — Я хочу кровь за кровь.

— Верно, — сдержанно говорит Марцель. — Они убили Тимона. По меньшей мере мы должны убить по одному члену каждой семьи — Гриффинов и Галло.

— Лучше убить сына, чем отца, — говорит Йонас. — Кэллам Гриффин их единственный сын. Он наследник — если только его жена не беременна. Кэллам должен умереть.

По комнате проносится одобрительный рокот Анджея и Марцеля. Я еще не успел выразить согласия.

Это то, что я всегда планировал, но мое внимание отвлекает какой-то сдавленный звук позади двери. Что-то среднее между вздохом и всхлипом.

Я подхожу к двери и рывком открываю ее, ожидая увидеть Клару. Однако вместо нее за дверью оказывается Несса с перекошенным от ужаса лицом. Я хватаю девушку за запястье прежде, чем она успевает развернуться и убежать, и втаскиваю в бильярдный зал, не обращая внимания на ее пинки и протесты.

— Нет! — кричит она. — Вы не можете убить моего брата! Я вам не позволю!

— Все вон! — рявкаю я.

Мои братья колеблются, на их лицах застыло замешательство.

— ВОН! — раздается мой рев.

Они спешно удаляются, закрыв за собой двери.

Я швыряю Нессу на пол у своих ног. Она снова вскакивает, размахивая руками в своих безумных попытках ударить меня, поцарапать, разорвать на куски.

— Я вам не позволю! — кричит она. — Богом клянусь, я убью каждого из вас!

Клара должна была запереть девушку в комнате на ночь, но, когда мое первое удивление от встречи проходит, я начинаю кое-что понимать.

Мы говорили по-польски.

И все же Несса поняла каждое слово.

— Co robisz, szpiegując mnie, — зло говорю я.

— Я буду шпионить за тобой, сколько захочу! — кричит Несса. Поняв, что выдала себя, она в ужасе закрывает рот рукой.

— Kto nauczył cię polskiego? — в ярости спрашиваю я. Я уже знаю ответ. Это может быть только Клара.

Несса отталкивает меня и распрямляется во весь рост, преисполненная достоинства, насколько позволяют растрепанные волосы, распухшее от слез лицо и ночнушка.

— Nikt nie nauczył mnie polskiego, — гордо говорит она. — Я выучила сама в библиотеке. У меня была куча времени.

Не уверен, что я когда-либо раньше лишался дара речи.

У девушки дерьмовое произношение, и грамматика хромает на обе ноги. Но она действительно знает до хрена.

Маленькая чертовка. Я клал болт на ее рысканья по дому, потому что был уверен, что она не понимает наши беседы. Не то чтобы это имело значение — ей все равно нечего делать с этой информацией. Несса все еще моя пленница.

Но… Я впечатлен. Девушка куда умнее, чем я ожидал. И у нее куда больше отваги.

Однако пусть не думает, что ей сойдет с рук строить меня в моем собственном доме, перед моими людьми. Не она распоряжается тут, а я. Я здесь хозяин. А она — заключенная.

— И что же ты сделаешь? — рычу я, глядя ей прямо в глаза. — Думаешь, можешь мне угрожать? Нападать на меня? Я без труда могу переломать все до единой косточки в твоем теле.

Несса качает головой, и из ее глаз льется новый поток слез. Когда она плачет, ее глаза приобретают еще более насыщенный оттенок. Каждая слеза словно преломляющая линза, свисающая с темных ресниц, увеличивающая веснушки на щеках.

— Я знаю, что ты сильнее меня, — шипит девушка. — Знаю, что я никто и ничто. Но я люблю своего брата. Понимаешь ты это? Люблю его больше, чем кого-либо в этом мире. Чувствовал ли ты нечто такое до того, как стал таким холодным и бессердечным? Любил ли ты кого-то однажды? Я знаю, что любил. Я знаю об Анне.

Вот теперь я действительно хочу ее ударить.

Как она, на хрен, смеет произносить это имя.

Она ничего не знает, вообще ничего.

Думает, что может копаться в моем мозгу, пытаясь вытащить то, что я успешно скрывал.

Хочет, чтобы я стал слабым и поддался эмоциям, как она.

Я хватаю Нессу за ворот ночной рубашки и говорю, глядя прямо ей в глаза.:

— Никогда больше не смей произносить это имя.

Девушка поднимает руку. Мне кажется, она хочет дать мне пощечину. Но вместо этого она опускает свою ладонь поверх моей, и ее маленькие пальчики прижимаются к моему стиснутому кулаку.

Несса смотрит мне в глаза.

— Миколай, прошу, — умоляет она. — Мой брат — хороший человек. Я знаю, что это война и вы по разные стороны баррикад. Знаю, что он причинил тебе боль. Но если ты убьешь Кэллама, ты не причинишь ему боль. Ты причинишь боль мне. А я ни в чем перед тобой не виновата.

Она говорит о честности, справедливости. В этом мире нет никакой гребаной справедливости. Есть лишь счета, по которым нужно платить.

Но оплата бывает разной.

Несса стоит передо мной — тонкая, нежная, дрожащая, как осиновый лист. Спутанные светло-каштановые волосы, облаком обрамляющие ее лицо и плечи. Большие, мокрые от слез глаза и мягкие розовые губы.

Она касается моей руки. Никогда раньше она добровольно меня не касалась.