Пленить охотника

Но если я уйду, охотник будет искать меня. Он уже продемонстрировал, как просто найти тех, кто мне дорог. Если только…

Я прошла в комнату, посмотрела на спящего Дениса, взяла со стола лист бумаги, карандаш и села за стол. Если только не рассказать ему правду. Объяснить, чем обернутся для его свободы эти поиски. Я сама хотела привязать его к себе, подло, исподтишка. И признаваться в этом было мучительно больно, но необходимо. Так и тянуло разреветься и написать что-нибудь жалостливое, вроде признания в любви.

Ага. Я шмыгнула носом и приписала: «Чем быстрее ты заведешь любовницу, тем быстрее ослабнут узы. А если влюбишься, вообще исчезнут». На этой оптимистичной ноте поставила точку и отложила карандаш, оставив записку на столе. Еще раз  всхлипнула. Себя было жалко, но… Как я уже говорила, ненавижу это слово.

Быстро оделась. На этот раз никаких обтягивающих платьев и вырезов, джинсы и пуловер. Хотя это вряд ли поможет, люди будут пялиться, даже если надену паранджу.

Я вышла из спальни, борясь с желанием обернуться. Но если бы я это сделала, если бы посмотрела на Дениса, то уже никуда бы не ушла, а залезла в кровать. Эта мысль казалась мне особенно привлекательной, пока я спускалась по лестнице, пока отпирала дверь, всматриваясь в утреннюю прохладу сада, в поисках звериных силуэтов. Но собаки все еще сидели в вольерах и ленились поднять лай. Что ж, тем лучше.

– Знаешь, – раздался за спиной голос и я, едва не подпрыгнув на месте, обернулась. В полумраке коридора стоял Андрей, – Я иногда сожалел, что встал и ушел тогда из библиотеки, оставив вас с Денисом вдвоем.

– Ты это уже говорил, – прошептала я.

– Да, –  согласился он, – Говорил. Но сейчас я думаю, что все сделал правильно. Вот и ты сделай все правильно, ладно? – попросил он и, не дожидаясь ответа, развернулся и пошел вглубь дома..

– Именно так я и собираюсь сделать, – пробормотала я, снова открывая входную дверь

Безликий женский голос объявил посадку на рейс номер один-четыре-два-би-си до Эль-Фуджайры и я встала, поправив ремешок сумочки. В аэропорту всегда царила суматоха, кто-то тащил багаж, кто-то кого-то ждал, боясь упустить знакомое лицо в толпе. Кто-то всматривался в изменчивые цифры на табло. На миг разноцветные надписи потускнели, утратив краски и став бело-серыми. Яркие футболки японских туристов выцвели, а мозаичный пол зала ожидания почернел. Я моргнула и краски вернулись. Почему-то когда отец говорил, что его жизнь без мамы стала серой, я думала, что это метафора. А теперь сомневаюсь, ибо в последние полчаса зрение играло со мной в такие странные игры. Неужели мир без Дениса выцветет, оставив среди блеклых штрихов и набросков людей? Что ж, у меня будет время узнать.

Я подошла к стойке и предъявила улыбающейся девушке посадочный талон. Утративший краски мир – наименьшая из моих проблем. Как говорил отец, у него теперь есть целых двести лет, чтобы состариться и умереть. У меня теперь они тоже есть. Целых два века. Всего два века.

Надо узнать, есть у отца успехи с гаремом. И еще навестить бабушку, уговорить ее оставить свой бордель на управляющего и съездить отдохнуть.

– Проходите, пожалуйста, –  девушка указала на посадочный рукав, светлые стены которого сейчас напоминали мне коробку из-под обуви.

Я последовала за пожилой парой, что зарегистрировалась на рейс прямо передо мной. Мужчина накрыл лежавшую на его локте руку женщины ладонью и улыбнулся.

Черт! И чего ты добилась своей выходкой, Ани? Поиграла в благородство? Освободила Дениса? Очень красиво. И очень глупо.

Хотя прогресс налицо, если раньше охотник искал меня для того, чтобы убить, то теперь будет искать для того, чтобы затащить в постель. И я, повизгивая от восторга, позволю ему это сделать. Позволила бы, если... Если бы он… Если бы я… Если бы мы…

– Ваше место  «пять в», сюда, пожалуйста, – еще одна улыбающаяся девушка провела меня в салон бизнес класса, – Если я вам понадоблюсь, кнопка вызова здесь, – она указала на панель над головой.

– Спасибо, –  я села в кресло, лишь мельком отметив, что соседнее все еще свободно.

Пусть, хоть в этом мне повезет и таковым оно и останется, что-то не чувствую в себе желания отвечать на улыбки и пресекать попытки случайного попутчика познакомиться.

Я закрыла глаза, не в силах больше смотреть на серую форму уходящей бортпроводницы и ее белое лицо, вытянула ноги…

– Ты всегда летаешь бизнесом? – спросил знакомый голос и в первый момент мне показалось, что к обычным галлюцинациям добавились и слуховые. Но еще до того, как открыть глаза, почувствовала запах ледяной свежести. Я выпрямилась, глядя, как Денис устраивается на соседнем сиденье. Как, перегнувшись через меня и почти касаясь лица, смотрит в иллюминатор.

– Что… Что ты тут делаешь?

– Лечу в Эль-Фуджайру. А ты, что подумала?

– Послушай, – я облизнула губы, что не укрылось от внимания охотника, – В этом нет никакого смысла, – начала озвучивать Денису доводы, что не раз до этого повторяла про себя. И для себя.

– В чем? – заинтересованно спросил Денис. – В твоем бегстве или в игре в догонялки?