Пленительная мелодия

Она никогда не говорила, что встречается с ним или с кем-то еще. И не так, как я ожидал от нее. Джесси, вероятно, был бы в шоке, если бы она начала открыто встречаться с Сетом Бразерсом. Во-первых, он был на три года старше ее, что, по мнению Джесси, уже слишком много. С другой стороны, Сету нравились запрещенные вещества гораздо больше, чем что-либо другое.

За последние несколько лет Джесса научилась многое скрывать от брата. Если она и устраивала вечеринки, пила или курила, то, скорее всего, Джесси пребывал в блаженном неведении об этом. Меня это не слишком волновало, пока не стало казаться, что я тоже исключен из ее списка избранных.

А Сет, очевидно, нет.

Почему она решила посвятить его, именно его, в свой очень скрытный круг общения, было выше моего понимания. Почему она так много времени проводили вместе – было выше моего понимания.

Мне нравился Сет. Всем нравился.

Мне не нравились их взаимоотношения с Джессой.

Но как я мог выражать недовольство по поводу того единственного, что было у нее в жизни и что, казалось, приносило ей хоть какой-то комфорт? Комфорт, который, по-видимому, я не мог ей обеспечить.

Потому что Джесса, черт возьми, больше не обращалась ко мне, когда ей что-то было нужно. Она перестала приходить ко мне примерно в то время, когда на сцене появился Сет, и я не был гребаным идиотом. Но, как бы ни пытался осознать это, я не мог позволить себе поверить, что Джесса отдалась Сету.

Только не она.

Джесса Мэйс была и всегда будет для меня девственницей – до того дня, когда я займусь с ней сексом. Даже представить невозможно ее с кем-то другим.

Я не мог этого вынести.

И да, это говорило мое дурацкое мужское самолюбие. Потому что я не мог вынести, что Сет или кто-то другой попробовал ее на вкус первым.

Нет. Опять бред.

Я вообще не мог представить, чтобы он хотя бы прикоснулся к ней.

И, согласно одному невероятно опрометчивому замечанию, которое он бросил мне в лицо, когда я заговорил с ним на эту тему в конце прошлого года, так оно и было.

В итоге у него был синяк под глазом и выбит зуб, и я не разговаривал с ним весь декабрь. Но это был глупый поступок, поскольку он являлся не только моим другом, но и клиентом, и частью Dirty, и все такое дерьмо.

Поэтому я перестал разговаривать с Джессой.

Я сказал себе, что позволю ей выбрать.

Три долгих года назад я сказал ей, что буду ждать ее, и если она захочет меня, то придет ко мне.

Я сказал ей, что подожду год, но, черт возьми, я ждал до сих пор.

И это съедало меня кусочек за чертовым кусочком.

На следующее утро я припарковался на улице перед домом Долли, где Джесса жила с тех пор, как умерла ее мама. Шел дождь, и все вокруг окутывала серая дымка. Я же испытывал ужасное похмелье.

Джесса молча сидела на пассажирском сиденье, медленно отстегивая ремень безопасности. На ней была моя футболка с надписью Led Zeppelin и лосины с блестками. Прошлой ночью, после того как мы потанцевали вместе в темноте, она спала в моей постели, полностью одетая. И хотя она спала рядом, обнимая меня всю ночь, я не мог сказать, что это было хорошо.

Такое случалось не в первый раз. Но это было очень, очень давно.

Чаще всего я заставал ее там посреди ночи после какой-нибудь вечеринки, и чаще всего она была пьяна. Но она крепко обнимала меня, когда я ложился рядом с ней, и, если была достаточно бодрой, то целовала меня.

Я целовал ее в ответ.

Но если я когда-нибудь пытался дотронуться до нее – а я пытался, – она останавливала меня.

Я не давил на нее. Я не нарушал ее границ. Я не трогал ее, говоря себе, что она станет моей, когда будет готова.

Прошлой ночью она поцеловала меня так же, как раньше. Я ответил на ее поцелуй, развязно и пьяно, благодарно, отчаянно, обезумев от любви к ней. Потом я почувствовал солоноватый привкус на ее губах.

Она плакала.

Она не издавала ни звука, но слезы текли по ее щекам. Я приподнял ее голову, а затем прижал к себе и держал так, пока она не заснула.

Я знал, что она расстроилась из-за того, что Dirty отправлялись в свой первый мировой тур, но она уже сказала нам, что не поедет. Джесси сначала закатил истерику, но потом справился с ней. А я все еще нет.

Но что, черт возьми, я мог поделать? Я не мог заставить ее поехать.

Я смотрел на нее, пока она сидела, уставившись в пассажирское окно моего пикапа.

– Я думаю, тебе стоит поехать с нами в тур, – сказал я ей.

– Я не могу, – сказала она, как и в любой другой раз, когда я поднимал этот вопрос. – У меня учеба.

– Мы можем это решить. Может быть, тебе стоит записаться на дистанционные курсы или отложить учебу в колледже на год. Такая возможность выпадает раз в жизни, Джесса. Ты не можешь просто так ее упустить.

– Я приняла решение поехать в Европу, – сказала она. – Я уезжаю на лето.

– Я думаю, это ошибка.

– Ты постоянно мне об этом говоришь.

Черт. Я всегда говорил что-то не то, когда дело касалось Джессы.

– Я о том, что работа моделью – не единственный твой выбор. Я знаю, что они предложили тебе контракт в Европе, но мы можем предложить тебе более выгодную сделку. С группой…

– Я знаю, что у меня есть варианты.