Пленительная мелодия

Броуди содрогнулся подо мной. Зарычав, он укусил меня за шею, а затем кончил. Но он не остановился, продолжая кончать в меня, пока я не почувствовала, как что-то потекло у меня по бедру.

Мы наконец сделали это так, как мне всегда хотелось – жестко, необузданно и свободно… и немного грязно.

Позже мы смыли грязь с себя в душе у Броуди. Мы стояли, прижавшись друг к другу под струями горячей воды, и я посасывала его шею. Мне даже захотелось оставить засос, как делала это, когда мне было семнадцать. Просто потому, что я хотела увидеть его на нем.

Свет в ванной был приглушен, из-за чего мы как будто оказались в другом мире; застыли во времени, и ничто другое не имело значения, кроме этого тусклого, наполненного паром пространства и этого момента уединения между нами. Он был обнаженным, мокрым и полностью моим, его тело скользило подо мной, и я никак не могла насытиться. Я целовала его повсюду по меньшей мере дюжину раз.

Я лизнула его татуировку – племенной узор, который шел по левой стороне его тела, а затем прикусила сосок, просто чтобы посмотреть, что произойдет (ему это понравилось). Я укусила его за задницу (ему это тоже понравилось, но он засмеялся, потому что было щекотно). Я покусывала его шею, посасывала его пальцы и целовала ступни (ему все понравилось).

– Мы что, так и будем продолжать это делать? – прошептал он, проводя головкой члена по моей киске, готовясь трахнуть меня снова.

– Да, – выдохнула я.

– Я имел в виду, без презерватива.

Я заглянула в его темно-синие глаза. Они были полуприкрыты и затуманены. Уже почти рассвело, а мы еще не спали и даже не ложились. Я чувствовала себя немного ошеломленной из-за недостатка сна, но отказывалась закрывать глаза.

Он схватил меня за мокрые волосы и запрокинул мою голову назад, затем наклонился и прикусил мою нижнюю губу.

– Ты когда-нибудь делал это без презерватива? – спросила я его, подрагивая, когда он просунул свой член мне между ног и твердый ствол коснулся моего клитора.

– Только с тобой.

Правильный ответ.

– Я тоже. – Стоя на коленях на кафельном полу душа, я проложила дорожку поцелуев вниз по его груди, спускаясь к мускулистому прессу. – Я не хочу, чтобы нас что-то разделяло.

Затем я впервые в жизни взяла его член в рот. Несколько мгновений назад я поцеловала его, но это было всего лишь поддразнивание. На этот раз я обхватила губами гладкую головку, слегка поглаживая твердый ствол рукой. Его член дернулся от моего прикосновения, и Броуди застонал, откидываясь на кафельную стену. Вода стекала по нему и по моему языку, а я продолжала лизать, чувствуя тепло воды.

– Ты даже не представляешь, – сказала я ему, – как долго я хотела этого.

– Не так долго, как я хотел, чтобы ты это сделала, – простонал он.

Я улыбнулась, не торопясь обводя языком контуры его члена, от чего у него перехватывало дыхание. Он застонал и принялся ерзать, сжиматься или сокращаться в спазме. Пока я просто наслаждалась ощущением и вкусом его члена.

Исходя из моего довольно ограниченного опыта, все пенисы были примерно одинаковыми. По крайней мере, я так думала. Но на самом деле у меня никогда не было мужчины, с которыми я не только спала, но и проводила время. Я кончала всего несколько раз, в основном потому, что меня попросил об этом парень, я никогда не глотала и уж точно никогда не делала этого вот так.

Как оказалось, пенисы не у всех одинаковые.

У Броуди был толстый, длинный и красивый член, а я никогда раньше не воспринимала его как произведение искусства.

Может быть, потому, что я прежде не была влюблена в тех мужчин?

Все в Броуди было красивым и сильным, и все же… было что-то в его ранимости, что очаровывало меня. То, что он делал себя уязвимым для меня, сейчас… он не сжимал мои волосы в кулаках и не вдавливал, чтобы добраться до горла, не задавал ритм и вообще не трахал меня в рот. А меня раньше трахали в рот. Это определенно не было моим любимым занятием.

Хотя, если бы Броуди захотел, я бы ему позволила.

Но он этого не сделал. Он просто откинулся назад и взял то, что я дала. Мне казалось, я боготворю Броуди, вот так стоя на коленях и лаская его сильное тело… и в то же время как будто у меня была вся власть. Я задавала темп, постепенно подводя его к краю, но затем сдерживалась, замедляя темп, дабы подразнить его.

Я наслаждалась ощущением того, что Броуди, человек, известный своей решительностью, властностью, управленческим мастерством, уступает мне контроль.

Я смаковала его реакцию, каждое подергивание или непроизвольную дрожь, тем, как напрягаются мышцы под моей рукой, как напрягается его кожа, как меняется дыхание… то, как он начал извиваться, как его спина скрипела о мокрую кафельную стену, когда он был близок к тому, чтобы полностью потерять самообладание.

– Джесса… детка… – это все, что он смог сказать, и, возможно, это было предупреждением для меня, чтобы я отстранилась, если не хочу глотать, но я ни за что не стала бы этого делать.

Все было так, как я и говорила ему: Я хотела его всего. Между нами больше ничего не встанет.