Пленительная невинность

— Ничего смешного! Я не могу и шагу ступить без того, чтобы рядом не оказался явившийся с визитом внук или сын одного из родственников либо друзей Джио. Этих ухажеров так много, что я даже не могу запомнить их имена. Если я отказываюсь отправиться с одним из них на вечеринку, Джио все равно туда меня притаскивает и оставляет там. Я знаю, и вы знаете, и весь этот проклятый свет знает, что их влечет ко мне вовсе не мое безмерное очарование и моя невероятная личность. Но Джио отказывается это признавать. Он притворяется тугим на ухо, когда я говорю, что половина из этих мужчин — просто…

— Идиоты? — предложил свой вариант Рафаэль.

— С меня достаточно фальшивого внимания, притворных жарких взглядов и преувеличенной хвалы моей несуществующей красоте! Я теперь целыми днями прячусь в глухих уголках дома, чтобы избежать встречи с этими надоедливыми кавалерами.

— Если Джио придет в голову какая-нибудь идея, его никто не в силах остановить. Именно поэтому у него такие натянутые отношения не только со своими тремя бывшими женами, но и с братьями и сестрами.

— Он послушает вас. Он вас почти боготворит. Рафаэль покачал головой.

— Я уже предупреждал Джованни, что так и случится, но он предпочел найти вам… — Он вскинул вверх ладони, словно защищаясь. — Не казните меня. Я всего лишь скажу: почему бы вам самой не попросить его отступиться от его навязчивой идеи?

— Каждый раз, когда я поднимаю этот вопрос, Джио становится слезливым и сентиментальным, начинает говорить об ошибках молодости, которые он совершил, и о том, что не может оставить меня на растерзание таким людям, как Фрэнк. Он постоянно твердит о том, что вот-вот сойдет в могилу А мы — вы и я — останемся одни во всем мире. Вы же знаете, что он чувствует ответственность и за вас тоже.

Рафаэль фыркнул.

— То есть вы понимаете, что ваш дедушка просто шельмец, который вами манипулирует?

— Вы говорите ужасные вещи.

— Но от этого они не становятся менее правдивыми. Джованни будет внушать вам, что Солнце вращается вокруг Земли, пока вы с этим не согласитесь.

Пия потерла лоб. В мозгу словно что-то щелкнуло.

— Погодите! Так вы больше не считаете меня самозванкой?

— Частный сыщик, которого я нанял, сообщил мне, что вы и в самом деле внучка Лючии и Джованни.

* * *

Именно потому Рафаэль не посещал Джио уже четыре дня. Но даже этого времени ему не хватило, чтобы смириться с тем фактом, что Пия действительно внучка Джованни Вито. Он никак не мог убедить себя больше с ней не общаться, хотя среди его знакомых наберется сотня-другая более красивых и элегантных женщин ему под стать, которые не являются внучками его крестного отца.

«Надо это просто переждать, — твердил себе Рафаэль. — Меня влечет к Пии, потому что она для меня в новинку с ее искренностью и невинными взглядами».

Он всегда предпочитал женщин опытных — и в постели и в жизни. И все же, стоило ему увидеть, как Пия стоит перед его кабинетом, — в крови снова вскипело желание. Сегодня она больше походила на учительницу начальной школы в своих очках в черной оправе. Ее волосы были убраны в свободный узел, удерживаемый деревянной палочкой. На Пии была надета свободная цветастая блузка, потертые джинсовые шорты плотно облегали круглые ягодицы и открывали длинные ноги. На лице не было ни капли косметики, и Пия, по идее, должна была казаться простушкой, но Рафаэль уже знал, что под невзрачной внешностью скрывается женщина, которая все остро чувствует. Ему было известно, что если он, снедаемый желанием, прикоснется к ней, то она отреагирует так же страстно.

В летней блузке Пия выглядела еще более хрупкой. Рафаэлю захотелось провести по ее ключице пальцем, затем, может быть, и языком, а после распустить ее волосы, чтобы они упали ей на плечи, медленно снять с нее шорты и скользнуть ладонями по шелковой коже ее бедер…

Рафаэль потер пальцами виски и заставил себя сосредоточиться. Ему некогда терять время.

— Так вы наняли частного детектива, чтобы копаться в моей жизни? — возмущенно спросила Пия.

Он пожал плечами.

— Джио уже обманули три его бывших жены, и он теперь платит им алименты.

Пия встала, обошла журнальный столик, который их разделял, и села на диван, где уже расположился Рафаэль, отодвинувшись от него подальше. Подняв подбородок, она высокомерно посмотрела на него.

— Я жду.

Он усмехнулся.

— Чего?

— А как вы думаете? Конечно, извинений.

— Но вы же сами сказали мне, что не желаете выслушивать мои извинения за то, в чем я не раскаиваюсь.

— Вы самый надменный и неприятный человек из всех, кого я встречала!

— И все-таки скажите мне, что привело вас сюда?

— Прошлой ночью мы сильно поссорились с Джио. Он загнал меня в угол, и я… Я сказала ему что-то ужасное.

Глаза Пии наполнились слезами, и сразу же раздражение Рафаэля сменилось странной нежностью. Он наклонился вперед и коснулся ее крепко сцепленных пальцев. Взгляд его задержался на ее печально сжатых губах.

— Что случилось?

Пия попыталась высвободить руки, и Рафаэль неохотно их отпустил.