Пленительная страсть

Сирена подавила смех и, повинуясь его тону, покорно повернулась. Он грубо толкнул ее на койку и, прежде чем она успела запротестовать, сорвал с нее блузку.

Женщина открывала рот в безмолвном протесте, а тело ее изгибалось в попытках освободиться от хватки мужских рук. Зажмурившись, она уткнулась в покрывало, приглушая рыдания. «Нет, — молча молила она, — только не это! Боже милостивый, пожалуйста, не позволь снова свершиться насилию!»

— Лежи спокойно, Морская Сирена! Я не хотел причинить тебе боль. Блузка присохла к израненной спине. По-другому невозможно было освободить рану.

Прижимая женщину к матрацу, Риган осторожно промыл рану и наложил мазь.

Постепенно Сирена расслабилась. Его пальцы нежно касались ее кожи, отчего она почувствовала тепло и умиротворение. Сквозь полузакрытые веки она видела, как пламя в лампе становится все меньше. Вероятно, этому способствовал густой туман, проникавший в каюту через открытую дверь. Мигающий тусклый огонек гипнотизировал женщину, приводя в расслабленное состояние. Она чувствовала нежные прикосновения мужских пальцев, осторожно втиравших мазь, и расслаблялась еще больше.

Риган, проклиная гаснущую лампу, спешил обработать рану прежде, чем свет совсем погаснет. Наконец он, вытерев жирные пальцы о порванную блузку, встал в полный рост и взглянул на Морскую Сирену, лежавшую на кровати.

Густые темные волосы закрывали ее лицо, и был виден только кончик подбородка. Тело ее было расслаблено, всегдашняя настороженность исчезла, и руки спокойно лежали высоко над головой. Изгиб спины плавно переходил в твердые округлости ягодиц и упругие бедра. Вид ее тела возбуждал его, манил к себе, подобно сладким песням легендарных сирен, в честь которых он и назвал ее.

Осторожно он склонился над женщиной и нежно прикоснулся губами к углублению ее спины.

Сирена почувствовала его прикосновения — нежные, ласковые и теплые, как ночной воздух. С трудом открыв тяжелые веки, она увидела, что лампа вспыхнула в последний раз, погрузив каюту в темноту, в густой, плотный, непроглядный туман.

Она вздохнула, наслаждаясь прикосновениями мужчины и чувствуя, как он наклонился над ней. Он убрал с ее шеи пахнущие морем волосы, и внезапно она поняла, что легкие прикосновения были поцелуями — он покрывал ими ее шею и плечи. Ощущая его дыхание на своей коже, она услышала едва уловимый стон, сорвавшийся с его губ.

Затаив дыхание, Сирена повернулась на спину и обвила его шею руками, подставив ему губы для поцелуев. Его большие ладони погрузились в ее волосы, и горячие губы обжигали ее лицо. Руки женщины прижимали мужскую голову к своей груди. Тело ее извивалось под ним. Она хотела его, он был нужен ей.

Его губы целовали ее шею и грудь. Когда он оторвался от нее, она вновь прильнула к нему в поисках его страстных губ, отбросив всякую сдержанность.

Он с силой вырвался из ее объятий и, быстро сняв сапоги, оценивающе провел руками по ее крепким длинным ногам. Медленно он расстегнул пряжку ее ремня, неторопливо снял с ее бедер короткие штаны. Наконец, не в силах ждать более, принялся за свою одежду, нетерпеливо срывая ее с себя.

Все чувства Сирены обострились до предела: она чуть не теряла сознание от страсти, желание захлестнуло ее. Пути назад не было, и она уже не могла сопротивляться. Втайне она осознавала, что не смогла бы сопротивляться и раньше, если бы он пришел к ней тогда, в их первую брачную ночь. Но все это уже осталось далеко позади. Его страсть толкала ее на край безумства.

Она отвечала на его ласки чувственными объятиями и жаркими поцелуями. Она и сама не представляла, что способна на такое. Потеряв всякое смущение и самообладание, Сирена стремилась, спешила отдаться мужчине. Он покрывал поцелуями ее грудь, живот, бедра... Она стонала от блаженства, уступая его требованиям, наслаждаясь чувственностью, которую он разбудил в ней.

Риган был восхищен своей колдуньей, Морской Сиреной, пираткой, морской красавицей. Он сдерживал себя, стараясь продлить наслаждение ее чарами. Он был в восторге от того, что их страсть была обоюдной. И хотя он едва различал ее облик в темноте каюты (туман окутал луну, и ее свет едва проникал сквозь густую пелену), красоту ее гибкого и податливого тела он ощущал пальцами. Нежный аромат ее шелковистой кожи усиливал его желание. Он ласкал и изучал ее самые сокровенные места. У ее губ был вкус моря, ее страсть к нему была непритворной, ласки искренни и безыскусны. Интуитивно она старалась делать так, чтобы доставить ему удовольствие, и это вдохновляло его. Наконец она умоляюще прошептала:

— Хочу быть твоей! Хочу быть твоей!

* * *

После всего случившегося они уснули в объятиях друг друга.

* * *

Едва забрезжил рассвет. Сирена проснулась. Легкий туман наполнял каюту, однако она знала, что через несколько часов солнце истребит эту пелену. Риган все еще спал. От его тела исходил жар, лицо горело в лихорадке, а губы запеклись.

Она взглянула на его раненую руку с повязкой, промокшей от крови, и глаза ее наполнились слезами.

— Милый, — прошептала Сирена, коснувшись губами его виска, — это я виновата!