Пленная птица счастья

Погода была просто замечательная. Легкий ветерок разгонял редкие облака. Пахло цветами, пылью, горячим асфальтом. Пахло городом. В такой день хорошо бы на берег моря и подремать под шорох волн. Валерка вон с отцом собираются через неделю на отдых. Сын вчера осторожно поинтересовался, не смогла бы она полететь с ними. С ним вдвоем она бы с радостью улетела на любой край света.

– Но не можешь, да? Работа? – ответил за нее сын.

Ей вдруг показалось, что он вздохнул с облегчением. И так стало горько при мысли, что сын от нее отвыкает, что привык любить на расстоянии. Жить просто расхотелось на какой-то момент. Долго уговаривала себя не нагнетать и не выдумывать, очень долго.

– Есть еще кое-что, – прервал ее невеселые размышления Антон. Надо же, до машины с ней дошел.

– Что еще? – Маша глянула на часы. – Учти: у тебя пара минут, не больше.

– Он ездит в булочную. – И Антон глянул на нее так, как будто боялся, что она свалится в обморок от неожиданной новости.

– Да ты что! – Маша невольно рассмеялась. – И я, представь, тоже. Да и ты, думаю, не отказываешь себе в этом удовольствии.

– Вы не поняли. Он ездит в булочную, где долгие годы обслуживается семья Яковлевых.

– Она одна там, эта семья, обслуживалась, что ли? – взвилась Маша. Сейчас он мешал ей влезть в машину – привалился задом к ее двери. – Отойди!

– Он начал ездить туда не так давно. Мы узнавали через своих – дня через три после того, как Алина пропала. Может, через неделю.

– Совпадение, – буркнула Маша. Оттолкнула его, открыла дверь, уселась на свое сиденье.

– Да, но он ничего там не берет, кроме булочек из цельнозерновой муки. Каждое утро последние несколько недель.

– И что? – Она плавно тронула с места. Крикнула в окно с раздражением: – Я тоже люблю эти булки и что?

Она врала, она их не любила. Она вообще не любила хлеб. Вынуждена была есть бутерброды, когда ничего другого не успевала приготовить. А не успевала она почти всегда.

– Это любимые булки Алины. – Антон двигался рядом с машиной, даже голову втиснул в окно. – Их ей на завтрак всегда покупали, она их любит. И он вдруг начал их покупать после того, как она исчезла. С чего вдруг? Почему ездит через весь город каждое утро именно в эту булочную, если у него под боком полно магазинов?

– Значит, там просто лучше! – заорала Маша. – Отойди от машины, не зли меня!

И не подумал отойти. Преградил ей дорогу, уперся ладонями в капот, уставился прямо в глаза.

Она остановилась, открыла дверь.

– Чего ты от меня хочешь? Чтобы я явилась к этому Агапову и спросила, чем ему так полюбился хлеб из цельнозерновой муки именно из этой булочной? Так?

– Нет, не так. Я просто прошу навести о нем справки. Он подозрительный. И булки эти… А вдруг Алина так подает нам знак? Вдруг она его туда специально посылает, чтобы кто-то на это обратил внимание? Вдруг это сигнал?

– Бред. – Маша покрутила пальцем у виска. – Детский лепет. Если я с этим явлюсь к руководству, меня уволят к чертовой матери. Отойди от машины. Немедленно!

– Я отойду. Но искать ее не перестану. Я вижу, здесь всем плевать, есть она, нет ее. Только ее отца и меня волнует ее судьба. Так вы, значит, товарищ капитан?

Сгорбился и пошел прочь. Быстро шел, она еле успела его догнать до поворота.

– Садись. Подвезу.

– Не надо. – Он остановился. – Просто узнайте о нем хоть что-нибудь по своим каналам.

– А что же ты по своим – не сумел? Целая бригада вот на тебя работает. Наверняка какие-нибудь хакеры доморощенные есть. Давно бы уже все его контакты взломали.

– А нечего взламывать.

– Как это? – не поняла Маша.

– Нечего. Его контактов нигде нет.

Глава 18

– Товарищ полковник, разрешите обратиться.

Маша вошла в кабинет без доклада. Секретарши не было на месте, а ждать, пока та вернется, она не могла. Нельзя ждать – кажется, в деле появился подозреваемый.

Суворкин кивнул, разрешая, и тут же недовольно поджал губы.

Она снова была не в форме. И снова в нелепых, по его мнению, штанах. Тонкая кофточка неприлично обтягивала грудь – а это даже хуже, чем тесные брюки. Это Маша тоже прочла на его лице.

Она прошла. Села на предложенное ей кивком место.

– Давай, Ильина. Что у тебя за срочность, что ты врываешься ко мне без доклада?

– Товарищ полковник, кажется, в деле с похищением Алины Яковлевой наметился прорыв.

– Угу, – промычал Суворкин, сверля ее голые руки недобрым взглядом.

– Кажется, появился первый подозреваемый.

– Кажется ей! – Он вдруг принялся катать по столу авторучку. – А мне кажется, Ильина, что я запретил тебе являться на службу в подобном виде. Был разговор?

– Так точно, товарищ полковник.

Маша тяжело вздохнула. Сейчас начнет зачитывать статьи из устава. Время идет! А его не было сейчас, этого времени. Оно катастрофически быстро утекало.

– Тогда какого ты заходишь ко мне в пляжной одежде! – повысил Суворкин голос почти до крика. Катнул в ее сторону авторучку. – Что за одежды, Ильина? Мне наказать тебя, что ли, прикажешь?

– Никак нет, товарищ полковник. – Она на всякий случай встала со стула и вытянулась по стойке смирно.