Пленник королевы фей (СИ)

Меч встретил сопротивление кости, рука от неожиданности дрогнула, и он пошел вбок, проникая внутрь, разрезая кожу, мышцы, доставая до внутренностей. Слитный вопль-рев-крик десятков глоток обрушился, как волна, буквально отмел его на несколько шагов назад. Он с трудом устоял на ногах, переводя дух и обеими руками хватаясь за пробитую грудь, откуда хлестала кровь…

То есть, должна была хлестать кровь. Решившись открыть глаза, Роланд с некоторым изумлением уставился на свои ладони. Слегка вспотевшие от напряжения, но чистые. А кровь…

Она хлестала из глазницы файрры, в которой, уйдя до половины, торчал меч. Острие, наверное, пронзило мозг, и чудовищная самка была мертва, а с ее смертью стих и тот голос в его мозгу.

К нему подлетела Мэбилон, повисла на шее, радостно целуя:

— Ты это сделал, мой король! Убил! Я верила в тебя! Как я молилась! Как желала… Ты прекрасен! Ты великолепен!

Руки машинально обняли стан королевы, но от ее близости боль в груди не стала слабее. А это могло означать лишь одно — его звала другая женщина. Но разве такое возможно? Есть только одна, чей голос мог прозвучать в душе, но как это могло случиться? Ведь королева утверждала, что ее больше нет?

Вокруг все ликовали. Цепляя крючьями, оттаскивали туши поверженных фирболгов в сторону, где несколько рыцарей во главе с Саттах Грозной уже начали их разделывать. Чуть пошатываясь, к королю и королеве подошла волшебница. Она была бледна, глаза на лице казались огромными, а зрачки расширились так, что не было видно радужки.

— Это была прекрасная охота, великолепная Иковелль, — сказала ей королева. — Ты превзошла…

Но та, которую только что назвали Иковелль, вдруг покачнулась и гортанно вскрикнула:

— Нет! Нет! Я… о, мать Дану!

Ее последние слова перекрыл низкий горловой звук. В нем причудливо слились рев разгневанного зверя — и мычание быка. Стон боли — и боевой клич. Охотники обернулись — и со всех сторон послышались испуганные крики женщин.

Роланд посмотрел в ту же сторону и оцепенел. Ликуя и готовясь праздновать победу, они упустили из вида еще одного фирболга. И сейчас он медленно проявлялся, направляясь к ним.

Он был еще больше похож на быка — во всяком случае, шел на четырех ногах и клонил к земле рогатую голову, как будто собирался бодаться. С первого взгляда казалось, что у него три головы — две поменьше торчали на толстой шее справа и слева, но в отличие от той, главной, у них были плотно закрыты глаза и рты. Самец шел мстить за свою семью.

— Бей тварь!

Крик Саттах Грозной вывел всех из оцепенения. Воительница молниеносно вскинула лук, и три стрелы одна за другой ударили в голову фирболга и тут же отскочили, лишь поцарапав его череп. Еще несколько лучников присоединились к ней. Ливень стрел обрушился на чудовищного самца, но лишь несколько застряли в густой шерсти на головах и шее, не причинив особого вреда.

Собаки бросились наперерез — и двоих он схватил еще на бегу, сдавил, ударил о камни, ломая хребты, и швырнул останки псов прямо на охотников. Еще нескольких просто отшвырнул в стороны, причем три так и остались валяться на камнях, еще две, скуля, поползли прочь, волоча задние лапы, а еще одна взлетела в воздух так высоко и далеко, что сорвалась с отрыва — и только отчаянный визг напомнил о ней.

— Останови его! — шепнула Мэбилон.

Иковелль вздохнула:

— Я устала, но…

Рука волшебницы опять коснулась мешочка. Миг — и белый порошок очертил круг, а сама Иковелль запела, протягивая к фирболгу руки. Пальцы ее заискрились, ногти загорелись янтарным блеском.

Почувствовав магию, фирболг завыл и устремился к волшебнице, за спиной которой в том же кругу оказались Роланд и Мэбилон.

— Отвлеките его! — приказала королева.

Десяток рыцарей сразу кинулся наперерез фирболгу. Двух первых он сбил с ног, повалив вместе с конями, еще от одного увернулся. Повезло немного только четвертому, чье копье скользнуло по боку чудовища, оставив рану. Та была глубока — на камни сразу плеснули капли крови — но быстро стала затягиваться, буквально на глазах зарастая тонкой кожицей. Еще один рыцарь бросил копье с безопасного расстояния. Оно воткнулось в бок фирболга, и тот, взревев, выдернул его, сразу же метнув назад.

Яркая вспышка на миг заставила всех зажмуриться. Кто-то вскрикнул, кто-то застонал от боли. Отчаянный, полный боли и ненависти, рев фирболга перекрыл крики и ржание лошадей.

Что-то с грохотом пронеслось мимо, и Роланд открыл глаза. Мимо пролетела туша чудовища, врезавшегося прямо в толпу всадников. Он врезался в какой-то валун и, не видя ничего, принялся бодать его, наскакивая раз за разом. Камень трещал, земля гудела. Мелкие камушки фонтаном разлетались в стороны от мощных копыт. Слышался жуткий хруст костей.

Ударив камень несколько раз, фирболг развернулся и набросился на соседний валун. На него как раз успели забраться несколько девушек и пажей из свиты. Теперь они оказались в ловушке. Рыцари во главе с Саттах попытались атаковать чудовище, но стрелы отскакивали от туши, а копья, хоть и ранили зверя, но раны затягивались так быстро, что он просто не замечал потери крови.