Пленник моря. Встречи с Айвазовским

Глава XVII

Балет. «Черкешенка» Истомина[53]. Пушкин и Грибоедов. Сара Бернар[54]и Гюстав Доре[55]. И. К. Айвазовский о Саре Бернар и Л. Б. Яворской[56]. И. К. Айвазовский на «вторниках» у Хряковых в Киеве. Среды у князя Гагарина в Петербурге. У князя В. Пятницы художников. Боголюбов и враги художника. И. Е. Репин и декаденты. Устрицы великой княгини.

Иван Константинович не был поклонником балета, где мирный гражданин позабывает чины и лета, тем не менее он иногда вспоминал, что он в свое время, хотя и недолго, как поклонник красоты в искусстве, заплатил свою дань увлечения балетом. В прежние годы, в доме Айвазовского в Феодосии, на сцене, украшенной декорациями и занавесом художника, в длинном зале с эстрадой его картинной галереи устраивались (иногда и в высочайшем присутствии) балетные любительские спектакли, с участием детей и девиц из высшего общества Феодосии и ставились живые картины, на которые приглашались им многие лица. Волшебный край, «под сенью кулис», где некогда, во времена его, «Дидло венчался славой» и «царство русской Терпсихоры», – художнику знаком был хорошо, так как большинство его товарищей здесь проводили дни свои. Балеты Дидло, по словам Пушкина, «исполненные живости воображения и прелести необыкновенной, очень нравились Айвазовскому. Один из наших романтических писателей (того времени) находил в них гораздо более поэзии, нежели во всей французской литературе, и на балетной сцене давались тогда переделки поэм Пушкина. «Бахчисарайский фонтан» и «Кавказский пленник» имели большой успех. И. К. Айвазовский имел случай, посещая балет, познакомиться и с одной из героинь Пушкина, «прелестной черкешенкой» А. И. Истоминой (26 июня 1848 г.), о которой великий поэт упоминает в своих письмах к друзьям. На долю этой знаменитой красавицы балерины выпала редкая счастливая участь быть воспетой в гениальных стихах Пушкина, в «Евгении Онегине», благодаря чему она получила бессмертную славу:

Блистательна, полувоздушна,
Смычку волшебному послушна,
Толпою нимф окружена,[57]
Стоит Истомина; она,
Одной ногой касаясь пола,
Другою медленно кружит,
И вдруг прыжок, и вдруг летит,
Летит, как пух от уст Эола;[58]
То стан совьет, то разовьет
И быстрой ножкой ножку бьет.

Как современник прославленной «по всей Руси великой» Авдотьи Ильиничны Истоминой, И. К. находил, что «своей красотой и искусством она производила увлекающее впечатление – такое же, как и на Пушкина, – на всю остальную публику. Необыкновенно грациозная, легкая, быстрая в движениях, бойкая и самоуверенная на сцене, Истомина обладала, притом, весьма красивой наружностью beaute orientale». Стройная брюнетка среднего роста, со жгучим, огненным взглядом черных и полных страсти очей, прикрытых длинными ресницами, особенно оттенявшими ее лицо, Истомина пленяла не одну только молодежь. При этом не следует забывать, что особенно привлекательным в ней казалось и то, что сама она была натурой увлекающейся, мало тронутой культурой и образованием. Она легко воспламенялась и всегда окружена была толпой поклонников. «Прекрасная черкешенка», балерина была причиной нескольких поединков, столь модных в первой половине нашего столетия. Один пз таких поединков закончился самым печальным образом.

Для нас он особенно важен потому, что имел влияние на судьбу А. С. Грибоедова, которому после дуэли не жилось спокойно в столице, и он вынужден был уехать на службу в далекую Персию, где был убит в Тегеране. Вот как произошла эта история.

На одной квартире с Грибоедовым, в Петербурге, жил его добрый приятель Александр Петрович Завадский, с которого Грибоедов списал своего князя Григория:

Чудак единственный! Нас со смеху морит!
Век с англичанами, вся английская складка…