Пленник (СИ)

Хибари недоверчиво нахмурился, все же отпуская его, и Мукуро, не удержавшись, обнял его. Неприятная смесь из разочарования, раздражения и злости покинула его в одно мгновение. Кея может думать о Каваллоне сколько влезет, но останется все равно с ним. А воспоминания потихоньку выветрятся, будто их не было — в этом Мукуро был уверен.

— Я же сто раз тебе говорил, что если я и умру, то только от твоей руки. Кажется, я говорил это всего пару часов назад, нет?

— Мне плевать на то, что ты говоришь. Ты очень много врешь.

— А ты слишком дерзким стал, почуяв свободу, — беззлобно пожал плечами Мукуро и, взяв его за руку, направился в замок. Хибари плохо выглядел из-за жары, неплохо было бы ему отдохнуть в более прохладном месте.

Кея безучастно следовал за ним, не предпринимая попыток вырваться, но буквально рванулся, едва завидев дверь комнаты, в которой провел почти весь прошлый год.

— Я не пойду туда, — прошипел он, выдернув свою ладонь из его руки, и отступил к лестнице, попятившись.

— Мм, не-а, пойдешь. Знаешь, мне бы не хотелось, чтобы у тебя оставались плохие воспоминания об этом месте.

— Что? — переспросил Хибари, не веря своим ушам, и схватился за стену, засмеявшись. — Плохие воспоминания… я не… плохие?! — Он резко оборвал свой смех и зажмурился, сжимая пальцами переносицу. — Я понимаю, что ты никогда не осознаешь, каким этот год был для меня. И что значит для меня этот твой гребаный замок. Это не плохие воспоминания — это то, что разделило мою жизнь до и после. Когда ты запачкал свою шелковую рубашечку, и тебя за это обсмеяли в свете — это плохие воспоминания.

Вместо того, чтобы расстроиться или разозлиться, Мукуро вдруг улыбнулся и, толкнув дверь, вошел в комнату, так и не произнеся ни одного слова.

Хибари подождал его немного и неуверенно последовал за ним, пытаясь унять беспокойство и липкий страх, который он безуспешно пытался от себя отогнать.

Первое, что он увидел сразу — огромные зеркальные стены, которые он ненавидел едва ли не больше самого Мукуро. Сколько раз он рассматривал себя в отражении, пытаясь узнать в человеке по ту сторону себя, сколько раз Мукуро прижимал его к холодному стеклу, заставляя смотреть на себя, на него со стороны…

Зачем ему вести его в это место? Очередное издевательство?

Хибари шумно вздохнул, впиваясь пальцами в дверной косяк, когда увидел кровать и небрежно брошенные на нее кандалы, отцепленные от креплений на стене. Мукуро стоял рядом и задумчиво оглядывался.

— Только попробуй прикоснуться ко мне, и я прикончу тебя, — предупредил его Хибари, не двигаясь с места.

— Зеркало с другой стороны прозрачное, — словно не услышав его слова, сказал тот, подходя к стене и касаясь ее раскрытой ладонью. — Я иногда наблюдал за тобой… Как ты тренируешься, читаешь книги, смотришь в окно… Я даже пару раз рукоблудил на тебя, когда ты смотрелся в зеркало.

— Какая мерзость! Какого черта ты мне об этом рассказываешь?

— Не знаю. Наверное, пытаюсь понять, когда я потерял рассудок и понял, что мне нужно не только твое тело.

— Да, я как-то тоже упустил этот момент, — съязвил Хибари, подходя к нему, и с опаской взглянул на их отражение. Мукуро выглядел совсем не так, как прежде: не такой холенный, лоснящийся от роскоши и вседозволенности. Они оба были одеты в охотничьи костюмы, заляпанные кровью и землей, и больше походили на приблудившихся путешественников, и это вызывало такой яркий контраст между воспоминаниями и реальностью, что Хибари не удержался от смешка.

Мукуро, как ни странно, оказался прав. Кошмары прошлого отступали — конечно, не полностью, но пока этого вполне хватало.

— Ты больше не граф-неженка.

— Серьезно, ты когда-нибудь перестанешь меня так называть?!

Это произошло быстро и очень непонятно, но… стало, вроде, даже уютно. Мукуро сбросил с себя высокомерную спесь, говорил и вел себя так… обычно. Будто между ними установился знак равенства, и стерлись рамки между определениями «мучитель/жертва».

Так не должно быть, это было неправильно, но отрицать не было смысла: они притерлись. Без обид на подначки, без двусмысленных шуток, без приставаний и драк. Это… было странно.

Мукуро присел на постель и упал на спину, раскидывая в стороны руки. Он будто целую вечность не спал.

— Садись рядом, — похлопал он по кровати и услышал сердитое фырканье.

— Даже не подумаю.

— Ну и ладно. Много теряешь. Когда мы еще поспим на такой перине… Опять трава, опять песок… и грязные полы в тавернах, — Мукуро передернулся. — Я отвык от всего этого дерьма.

Он закрыл глаза, слушая, как гудит голова. Вечность бы лежал вот так, не думая ни о чем.

Он едва улыбнулся, когда кровать тихо скрипнула, принимая на себя еще один вес. Хибари лег рядом и уставился в потолок.

Они долго молчали, отдыхая и наслаждаясь временным спокойствием. Снаружи доносились голоса прислуги, все еще разгребавших вход, и откуда-то издалека — очередная перебранка Чейза и Анджело. На мгновение показалось, что они вернулись назад во времени, и Кея, сильно вздрогнув, слегка привстал, опираясь на вытянутые руки.