Пленник замка Зенды

Не успела она вскрикнуть, как я услышал шаги.

– Это они, – сокрушенно прошептала Антуанетт. – Они опередили вас. Опередили!

Даже при тусклом свете фонаря было заметно, как она разом побледнела.

– Ошибаетесь, мадам, – бодро ответил я. – Они не опередили меня. По-моему, они подоспели как нельзя более кстати.

– Прикройте фонарь. В двери есть довольно большая щель. Взгляните, вы видите их?

Я прикрыл фонарь и, поглядел сквозь щель, смутно различил во тьме три силуэта. Головорезы Майкла стояли у самой лестницы. Я взвел курок револьвера. Антуанетт тут же ухватила меня за руку.

– В лучшем случае вы уложите одного из них, – сказала она, – а дальше что?

И тут снаружи послышался оклик.

– Мистер Рассендилл!

Моя фамилия была произнесена на безукоризненном английском. Это меня не подкупило – я не ответил.

– Мы хотим поговорить с вами, – продолжал англичанин. – Обещайте, что не станете стрелять, пока не выслушаете нас.

– Не с мистером Детчардом я имею честь беседовать? – спросил я.

– Не будем называть имен.

– Тогда и мое имя забудьте.

– Хорошо, ваше величество. У меня к вам есть предложение.

Я не спускал глаз с троицы. Они поднялись еще на две ступеньки и направили револьверы на дверь.

– Вы откроете нам? – продолжал Детчард. – Честное слово, мы не причиним вам зла.

– Не верьте, – шепнула Антуанетт.

– Мы можем беседовать и через дверь, – ответил я.

– А вдруг вы неожиданно выстрелите? – возразил Детчард. – Конечно, мы вас тут же прикончим, но один из нас может погибнуть. Вы дайте слово, что не выстрелите, пока мы не договорим до конца?

– Не верьте им, – снова шепнула Антуанетт.

И вдруг мне пришла в голову неплохая идея.

– Я даю слово. Я не выстрелю первым, но внутрь вас не впущу.

– Что же, я согласен. – ответил Детчард.

В это время троица преодолела последнюю ступеньку. Теперь они стояли вплотную к двери. Детчард шептал что-то на ухо Де Готе, которого я сразу узнал по росту. Я приложил к двери ухо, но слов разобрать не смог. Я решил сделать вид, что не замечаю тайных переговоров и как ни в чем не бывало спросил:

– Ну, что же вы хотите мне предложить?

– Пропуск до границы и пятьдесят тысяч английских фунтов.

– Нет, не верьте, – еще тише, чем раньше проговорила Антуанетт, – это ложь.

– Недурное предложение, – ответил я, не переставая наблюдать за ними.

Предостережения Антуанетт были совершенно излишни. Я уже повидал на своем веку подобных мерзавцев и, разумеется, не верил ни единому слову Детчарда. Просто они ждали момента, когда я настолько увлекусь беседой, что меня можно будет взять врасплох.

– Я прошу минуту на размышление, – сказал я, и мне показалось, что кто-то из троицы усмехнулся.

Я посмотрел на Антуанетт.

– Прижмитесь плотнее к стене, – прошептал я. – Иначе вас может задеть выстрелом.

– Что вы задумали? – с тревогой спросила она.

– Сейчас увидите, – ответил я.

Я приподнял металлический столик. Я был достаточно силен, чтобы без труда удерживать его на весу. Я схватил его за ножки, и теперь крышка чайного столика надежно защищала мне тело и голову. Я прикрыл фонарь и повесил его на пояс. Револьвер я сунул в карман брюк. И тут же заметил, что дверь трясется. Конечно, виной тому мог быть порыв ветра, но мне показалось, что ее дергают. Удерживая чайный столик в прежнем положении, я отошел подальше от двери и крикнул:

– Пожалуй, я согласен. Я полагаюсь на вашу честь, господа. Если вы откроете дверь…

– Откройте сами, – отозвался Детчард.

– Хорошо, – согласился я. – Но она открывается наружу. Спуститесь на одну ступеньку, а то как бы мне не ушибить вас.

Я подошел, брякнул задвижкой и отступил назад.

– Не открывается! – объяснил я. – Задвижку заело.

– Ладно, сейчас попробую! – крикнул в ответ Детчард. – Перестаньте, Берсонин, – тихо добавил он. – Что за глупые страхи? Он там один.

Я улыбнулся. Мгновение спустя дверь распахнулась. Луч фонаря выхватил всю троицу. Они стояли плечом к плечу, и дула их револьверов были направлены в комнату. Не мешкая ни секунды, я с громким воплем ринулся вперед. Тут же заработали три револьвера, пули со звоном отскакивали от крышки чайного столика. Еще мгновение спустя я вместе со столиком резко выпрыгнул вперед и сшиб всех троих с ног. Изрыгая ругательства, головорезы покатились вниз по ступенькам, а вслед за ними то же самое проделали и мы с преданным мне столиком. Антуанетт де Мобан испуганно вскрикнула. Я тут же поднялся на ноги и, смеясь, заверил ее, что цел и невредим.

Де Готе и Берсонин лежали на земле – я их изрядно оглушил метким ударом. Детчард тоже лежал: его придавило крышкой чайного столика. Однако стоило мне встать, как он оттолкнул столик и выстрелил. Пуля пролетела мимо. Я тоже выстрелил. Детчард исторг ругательство, и я понял, что пуля дошла до цели. Не испытывая дальше судьбы, я бросился со всех ног к стене, где должна была стоять лестница. Позади раздались шаги. Я обернулся и, не целясь, выстрелил во тьму. Шаги смолкли.