Пленник замка Зенды

Теперь кое-что начинало проясняться. Однажды я уже потерпел поражение, уповая на «лестницу Иакова», и, возлагай я вновь на нее надежды, еще один провал был бы неминуем. Нет, надо действовать по-другому.

– Я обещал вам двадцать тысяч крон, – сказал и Йоханну. – Вы получите пятьдесят тысяч, если сделаете завтра ночью то, что я вам сейчас скажу. Но сначала ответьте мне: другие слуги знают, что за узника держит Майкл?

– Нет, ваше величество. Они думают, что это какой-то враг герцога.

– Если я появлюсь перед ними, они поверят, что я король?

– Конечно.

– Тогда все в порядке. Итак, вы сделаете вот что. Завтра ровно в два часа ночи откройте настежь двери нового дворца. В два часа, не раньше и не позже.

– Вы придете туда, ваше величество?

– Это неважно. Слушайте дальше. Вы скажете, что в комнате слишком душно, или придумайте еще что-нибудь. Тут я вас не неволю. Главное, чтобы ваш поступок не насторожил других слуг. Вот и все, о чем я вас прошу.

– Ваше величество, а когда я открою дверь, мне можно будет убежать?

– Разумеется. И чем быстрее, тем лучше. И еще одно: передайте эту записку мадам де Мобан. Я написал ее по-французски, и вы не сможете понять ни слова. Скажите только, что я прошу ее в точности исполнить все, что там написано. Если она что-нибудь перепутает, все мы можем погибнуть.

Слушая меня, Йоханн просто трясся от страха. Но он был честным парнем, и я верил, что у него хватит воли и мужества справиться с моим поручением. Все равно откладывать дальше освобождение короля было нельзя: он мог умереть со дня на день.

Когда Йоханн ушел, я вызвал Сапта и Фрица и изложил им свой план.

Сапт с сомнением покачал головой.

– Неужели нельзя подождать? – спросил он.

– Нельзя. Король может погибнуть.

– Майклу пока нужно, чтобы он жил, – возразил Сапт.

– Но вы забываете, что две недели истекают. Потом префект продолжит поиски, и…

– Ты прав, – перебил меня Сапт и закусил ус. Фриц фон Тарленхайм подошел и, положив мне руку на плечо, сказал:

– А что, я бы попробовал.

– Я предоставлю вам такую возможность, – ответил я. – Поедем вместе.

– Хорошо, – тут же согласился Фриц, – а Сапт останется в Тарленхайме и будет охранять Флавию.

У Сапта заблестели глаза.

– Нет уж, я пойду с вами, и, так или иначе, но Майкла мы одолеем. – Он усмехнулся. – Меня только вот что волнует: если убьют и тебя, и короля, что будет с теми, кто останется в живых?

– Они присягнут королеве Флавии, – ответил я, – и – видит Бог! – я мечтал бы оказаться на их месте.

Мы помолчали. И вдруг Сапт горестно воскликнул:

– И почему только твоя прабабушка – или кем она там тебе приходится? – не вышла замуж за Рудольфа Третьего!

В его голосе звучало такое искреннее сожаление, что мы с Фрицем не выдержали и расхохотались.

– Теперь уж этого все равно не поправишь, – смеясь, ответил я. – Давайте лучше думать, как вернуть короля.

– Правильно, – поддержал меня Фриц.

– Кроме того, я согласился стать самозванцем только ради короля. Если мы не вернем его на трон до дня помолвки, мне придется во всем признаться. Я должен это сделать, чем бы для меня это ни кончилось.

– Тогда, мой мальчик, иди и спасай короля, – сказал Сапт.

Теперь настало время рассказать, что я придумал. Вооруженный отряд под командованием Сапта должен спрятаться недалеко от входа в новый дворец Майкла. Если повезет и никто не обнаружит их, они дождутся, пока Йоханн откроет дверь. Как только это произойдет, они ворвутся внутрь и, если одного их вида и имени короля, от которого они будут действовать, окажется недостаточно, разоружат слуг. В то же мгновение по плану из комнаты Антуанетт де Мобан должны послышаться истошные крики. Антуанетт будет призывать на помощь Черного Майкла до тех пор, пока тот ее не услышит. Он обязательно должен прибежать, потому что, моля о помощи, она несколько раз произнесет имя Руперта Хенцау. Если мы рассчитали правильно, разъяренный Майкл выскочит из своих апартаментов – и Сапт немедленно схватит его. Но Антуанетт и после этого не перестанет кричать. Только теперь она будет без конца повторять имя «Руперт». Я рассчитывал, что, услыхав свое имя, Руперт, который должен был в эту ночь отсыпаться в верхней комнате, кинется разузнать, в чем дело. Мои люди позаботятся, чтобы подъемный мост был опущен, а уж побежит Руперт один или захватит с собой Де Готе – это как повезет.