Пленник Зенды. Месть Руперта

Рудольф знал, что Ришенхайм находится в доме, и боялся, что Бауэр, услышав, что незнакомец ушел, воспользуется возможностью сообщить графу о его визите. Ришенхайм, в свою очередь, предупредил бы Руперта Гентцау, и всю работу по поимке главы заговора пришлось бы начинать заново. Мистер Рассендилл никогда не принимал в расчет риск и сейчас не сомневался, что, вооруженный револьвером, может справиться с тремя негодяями. Прежде чем Бауэр успел постучать, он внезапно отскочил от стены и схватил Бауэра за горло. Не думаю, что он хотел его задушить, но давно клокотавший в нем гнев нашел выход в яростной хватке его пальцев. Бауэр наверняка подумал, что ему конец, и попытался ударить противника длинным ножом. Мистер Рассендилл был бы мертв, если бы не ослабил хватку и не увернулся. Но Бауэр снова бросился на него с ножом, крича сообщникам:

– Бейте же его, идиоты!

Один из бандитов, опомнившись, рванулся вперед. Несмотря на шум ветра и стук дождя, выстрел могли услышать, но Рудольф об этом не задумывался. Он выстрелил в Бауэра, который попытался спрятаться за одним из сообщников, но не успел и со стоном упал наземь.

Двое громил отпрянули, напуганные столь беспощадной решимостью. Рудольф засмеялся, глядя на их испуганные лица.

– Более трудная работа, чем вы ожидали, а? – осведомился он, стягивая шарф с подбородка.

Бандиты уставились на него, не пытаясь возобновить атаку.

– Честно говоря, – заговорил один из них, – десять крон за такую работенку маловато.

Его друг – точнее, сообщник, ибо друзей у подобных личностей не бывает – молча глазел на Рудольфа.

– Возьмите этого парня за голову и за ноги, – распорядился мистер Рассендилл. – Живей! Полагаю, вы не хотите, чтобы полиция застала нас с ним, верно? Так и я хочу этого не больше вашего. Поднимите его.

Он повернулся, чтобы постучать в дверь дома 19, но в этот момент Бауэр застонал снова. Судьба часто забирает сливки и оставляет пенки. Бауэра спас прыжок в сторону – пуля скользнула по виску, оглушив его, но не убив. Но его нельзя было оставлять возле дома, так как к нему в любой момент мог вернуться дар речи. Какой-то момент Рудольф стоял, думая, что делать, но ему не дали собраться с мыслями.

– Патруль! Патруль! – зашептал охрипшим голосом молчавший до сих пор бандит.

Послышался стук подков. Со стороны вокзала приближались два всадника. Оба бандита без колебаний бросили Бауэра на землю, один помчался через дорогу, а другой, не менее быстро, по Кёнигштрассе. Никто из них не желал встречаться с полицейскими – кто знает, что может наговорить им рыжеволосый господин и какой властью он обладает?

Но, откровенно говоря, Рудольф не думал о своей власти. Если его поймают, то отправят за решетку, и Руперт сможет беспрепятственно вести свою игру. Средство, которое он использовал против ошеломленных громил, можно было применить против законных властей только в качестве последней отчаянной меры. Оставалось только бежать. В следующую минуту Рудольф уже мчался по Кёнигштрассе следом за одним из бандитов. Добежав до первого поворота, он свернул в узкий проход и остановился, прислушиваясь.

Патрульные, видя, как группа внезапно разбежалась в разные стороны, заподозрили неладное и ускорили шаг. Через несколько минут они оказались там, где лежал Бауэр, спешились и подбежали к нему. Он все еще был без сознания и не мог объяснить им причину своего состояния. Фасады всех домов были темными, двери закрытыми, и ничто не связывало распростертого на земле человека с домом 19 или каким-нибудь другим жилищем. Более того, полицейские не были уверены, что пострадавший достоин участия, так как его рука по-прежнему сжимала острый длинный нож. Патрульных было только двое, поэтому они не могли одновременно заботиться о раненом и преследовать трех человек, убежавших в разные стороны. Они посмотрели на дом 19 – он оставался темным, безмолвным и равнодушным. Беглецы скрылись из виду. Рудольф Рассендилл начал двигаться дальше, но через минуту услышал пронзительный свист. Патруль вызывал помощь – следовало доставить раненого в участок и доложить о происшедшем, а других полицейских можно было отправить в погоню. Услышав несколько ответных свистков, Рудольф пустился бежать, ища поворот налево, который вел в сторону моего дома, но никак не находил его. Узкая улица отчаянно петляла и извивалась, что часто встречается в старом городе. В качестве короля Рудольфу уже доводилось провести некоторое время в Штрельзау, но, увы, короли мало что знают о мелких улочках и переулках. Вскоре он понял, что заблудился. Начинался день, и на улицах появились прохожие. Рудольф не осмеливался бежать дальше, даже если бы ему хватило дыхания, – снова прикрыв лицо шарфом и надвинув шляпу на лоб, он перешел на легкий шаг. Не замечая признаков преследования, Рудольф убеждал себя, что Бауэр, хотя и не умер, был не в состоянии сейчас говорить. Но, сознавая опасность быть узнанным, двойник короля все же не решался спрашивать дорогу и понимал, что должен найти какое-нибудь укрытие, прежде чем город проснется окончательно.