Пленник Зенды. Месть Руперта

Высокая красивая девушка снимала ставни с окон фасада дома 19 по Кёнигштрассе. Она неторопливо делала свою работу, но на ее щеках алел румянец, а глаза возбужденно блестели. Старая матушка Хольф, прислонясь к прилавку, сердито ворчала из-за того, что Бауэр до сих пор не появился. Разумеется, он не мог появиться, так как все еще находился в лечебнице при полицейской тюрьме, где двое врачей пытались поставить его на ноги. Но старухе было известно лишь то, что Бауэр вчера вечером отправился шпионить, – она не знала, где, но, возможно, догадывалась, за кем.

– Ты уверена, что он не возвращался? – допытывалась она у дочери.

– Я его не видела, – ответила девушка, – хотя до рассвета ждала здесь с лампой.

– Его нет уже двенадцать часов, и от него никаких известий! Скоро должен прийти граф Руперт, и ему не понравится, если Бауэр не вернется.

Девушка не ответила – она закончила возню со ставнями и стояла в дверях, глядя на улицу. Было начало девятого, и по Кёнигштрассе сновали люди, но в основном это была городская беднота – публика рангом выше должна была появиться не раньше, чем через час-два. Транспорт состоял главным образом из деревенских телег и фургонов, привозивших в город продовольствие. Девушка наблюдала за толпой, но ее мысли были заняты статным господином, который приходил ночью и просил ее об услуге. Когда снаружи раздался револьверный выстрел, она погасила лампу и, стоя в темноте, слышала удаляющийся топот ног, а чуть позже – прибытие патруля. Ну, полицейские не посмеют коснуться короля, а что касается Бауэра, то какое дело до того, жив он или мертв, ей, которая смогла помочь королю в борьбе с его врагами? Если Бауэр был врагом короля, она была бы только рада узнать, что мошенник мертв. Как ловко король схватил его за шиворот и отшвырнул на дорогу! Девушка засмеялась при мысли о том, как мало знает ее мать, в какой компании дочь находилась ночью.

Повозки двигались медленно. Некоторые останавливались у лавки, и крестьяне предлагали купить овощи, но старуха только сердито отмахивалась от них.

– Нам ничего не нужно, убирайтесь! – крикнула она, когда к двери подъехал крытый фургон.

Возница слез с сиденья, не обращая на нее внимания, и подошел к отверстию сзади.

– Приехали, сударь! – крикнул он. – Кёнигштрассе, девятнадцать!

Послышался зевок и длинный вздох, как будто кто-то потягивался после крепкого сна.

– Хорошо, сейчас выйду, – отозвался голос изнутри.

– Это граф, – с удовлетворением сказала дочери старуха. – Что он скажет, услышав об этом негодяе Бауэре?

Руперт фон Гентцау высунул голову из фургона, окинул взглядом улицу, дал вознице пару крон, спрыгнул и быстро вбежал в лавку. Фургон поехал дальше.

– Мне повезло, что я его встретил, – весело сказал Руперт. – В фургоне можно было спрятаться, а какой бы красивой ни была моя физиономия, я пока что не могу позволить жителям Штрельзау наслаждаться ей в полной мере. Ну, мамаша, как дела? А у вас, красавица моя? – Он небрежно провел по щеке девушки перчаткой, которую только что снял. – Прошу прощения, моя перчатка недостаточно чистая для ваших щечек. – И он посмотрел на желтую перчатку, покрытую ржавыми пятнами.

– Все так же, как когда вы уезжали, граф Руперт, – ответила матушка Хольф, – кроме того, что этот мошенник Бауэр ушел вчера вечером…

– Знаю, – прервал Руперт. – Но разве он не вернулся?

– Пока что нет.

– Хм! И никаких признаков… кого-либо еще? – Он взглядом конкретизировал вопрос.

Старуха покачала головой. Девушка отвернулась, скрывая улыбку. Она догадывалась, что под «кем-либо еще» подразумевался король. Ну, от нее они ничего не узнают. Сам король велел ей молчать.

– Но Ришенхайм, надеюсь, вернулся? – продолжал Руперт.

– Да, ваша милость, вскоре после вашего отъезда. У него рука на перевязи.

– Ага! – воскликнул Руперт. – Так я и думал! Проклятье! Если бы я мог все делать сам, а не полагаться на дураков и недотеп! Где граф?

– На чердаке. Вы знаете дорогу.

– Да. Но я хочу позавтракать, матушка.

– Роза сразу же вас обслужит, ваша милость.

Девушка последовала за Рупертом вверх по узкой лестнице высокого старого дома. Они миновали три этажа, где никого не было, и последний пролет привел их под высокую аркообразную крышу. Роза, на чьих губах играла загадочная улыбка, открыла дверь, и Руперт прошел следом за ней в длинную узкую комнату. Потолок, высокий посредине, скашивался вниз по обеим сторонам, находясь у двери и окна чуть более чем в шести футах от пола. Меблировка ограничивалась дубовым столом, несколькими стульями и двумя железными кроватями у стены около окна. Одна была пуста, а на другой лежал полностью одетый граф Люцау-Ришенхайм, чью правую руку поддерживала перевязь из черного шелка. Руперт задержался на пороге, улыбаясь кузену, а девушка подошла к высокому буфету и, открыв его, достала тарелки, стаканы и другую посуду. Ришенхайм вскочил с кровати и подбежал к двери.

– Какие новости? – с нетерпением осведомился он. – Ты смог убежать от них, Руперт?