Пленник Зенды. Месть Руперта

Мне предстояло еще выдержать борьбу, которая должна была окончиться полным моим поражением. Я возвращался из Тироля, не изучив подробно ни его жителей, ни учреждений, ни фауны, флоры и тому подобного. Я провел время, по обыкновению, ничего не делая. Вот что мне придется выслушать от моей невестки, а против таких обвинений мне нечего сказать в свое оправдание. Поэтому я появился в Парк-Лэйне со смущенным лицом. Но прием мне был оказан не такой страшный, как я ожидал. Оказалось, что я поступил не так, как Роза желала, но так, как она предсказывала. Она заранее объявила, что я не соберу материалов и не запишу своих наблюдений. Мой же брат, по слабости характера, утверждал, что наконец мною овладело серьезное намерение работать.

Когда я вернулся с пустыми руками, Роза так занялась своим торжеством над Берлсдоном, что со мной обошлась весьма милостиво, большую часть своих упреков обратив на то, что я ленился писать своим друзьям.

– Мы потеряли много времени в поисках вас, – сказала она.

– Знаю! – отвечал я. – Многие из ваших посланников пережили тяжелое время из-за меня. Мне рассказал об этом Джордж Фезерли. Не понимаю, почему вы так беспокоились? Я умею сам уберечь себя.

– Совсем не потому, – вскричала она презрительно, – я хотела сообщить вам о сэре Иакове Барродэле. Он наконец получил назначение на место посланника и приглашал вас ехать с ним.

– Куда же он едет?

– Он заменит лорда Тонгала в Штрельзау! – сказала она. – Только место в Париже могло бы быть приятнее.

– Штрельзау! – сказал я, взглянув на брата.

– Это не имеет значения! – вскричала Роза нетерпеливо. – Вы поедете, не правда ли?

– Мне не особенно хочется.

– Какой вы невыносимый!

– Кроме того, я думаю, мне нельзя ехать в Штрельзау. Милая Роза, это было бы неприлично!

– Глупости! Более никто не помнит старой истории.

Тогда я вынул из кармана фотографию короля Руритании.

Она была снята за месяц или два до его восшествия на престол. Роза не могла понять моих слов, когда я сказал, показывая ей портрет:

– Может быть, вы ранее не видели или не заметили портрета Рудольфа Пятого. Вот он. Как вам кажется, не вспомнится ли наша старая история, если бы я появился при дворе Руритании?

Моя невестка взглянула на портрет, потом на меня.

– Действительно! – сказала она и бросила фотографию на стол.

– Что скажешь ты, Боб? – спросил я.

Берлсдон встал, направился в угол комнаты и начал перебирать кипу газет. Вскоре он вернулся к нам с номером иллюстрированной «Лондонской газеты» и в нем указал мне на изображение церемонии коронования Рудольфа V в Штрельзау. Он положил фотографию и эту картинку рядом. Глядя на них, я глубоко задумался. Глаза мои переходили с моего портрета на Запта, Штракенца, на богатое облачение кардинала, на лицо Черного Майкла и на стройную фигуру принцессы, стоящей рядом с ним. Я долго и пристально разглядывал все это. Брат тронул меня за плечо. Он смотрел на меня с недоумением.

– Как видите – сходство между нами большое, – сказал я, – право, мне лучше не ездить в Руританию!

Однако Роза, хотя и наполовину побежденная, не сдавалась.

– Все это предлог, – вскричала она капризно. – Вы просто не хотите ничем заняться. Подумайте, со временем вы бы стали посланником!

– Я вовсе не хочу быть посланником! – возразил я.

– Из вас ничего путного не выйдет! – отвечала она.

Возможно, но в прошлом я был кое-чем. Перспектива быть посланником едва ли могла соблазнить меня, когда я был королем!

Разобиженная Роза покинула нас; Берлсдон, закурив папиросу, продолжал все с тем же выражением смотреть на меня.

– Эта иллюстрация в газете! – сказал он.

– Что ж из этого? Она только доказывает, что король Руритании и твой покорный слуга похожи как две капли воды.

Брат покачал головой.

– Без сомнения! – сказал он. – Но я сейчас бы заметил разницу между тобой и фотографией.

– А с изображением в газете?

– Я бы заметил разницу между фотографией и газетой; хотя они очень похожи друг на друга, но…

– Что ж?

– Иллюстрация похожа более на тебя! – окончил брат.

Брат мой честный и хороший человек, и хотя он женат и любит свою жену, я бы доверил ему все свои тайны. Но эта тайна не моя, и я не мог выдать ее.

– А мне кажется, что фотография еще больше похожа на меня! – возразил я смело. – Но, во всяком случае, Боб, я не поеду в Штрельзау.

– Да, не езди в Штрельзау, Рудольф! – отвечал он.

Не знаю, подозревает ли он что-нибудь. Он ничего мне не говорит, и мы никогда не касаемся этого вопроса. Мы предоставили сэру Иакову Барродэлю искать другого атташе.