Пленник Зенды. Месть Руперта

Послышались сердитые или возбужденные крики, снова ругань и возня, сменившиеся удаляющимся топотом ног и треском револьверных выстрелов. Я слишком устал, чтобы ломать голову над происходящим. Почему они не могут угомониться? Я жаждал только покоя. Наконец все стихло, и я опять закрыл глаза. Боль уменьшилась, и я мог спать.

Когда человек смотрит в прошлое, думая о шансах, которые предоставляла ему фортуна, он всегда терзается мыслями о том, что мог поступить иначе и лучше. Даже теперь я иногда лежу ночью, строя умные планы, с помощью которых я мог бы сокрушить замыслы Руперта. В этих грезах я выгляжу очень проницательным – праздная болтовня Антона фон Штрофцина снабжает меня ключом, и я действую быстро, как сыщик в книгах. Бауэр становится моим орудием, а не я – его. Я лихо расправляюсь с Рупертом и Ришенхаймом и с триумфом доставляю драгоценную ношу мистеру Рассендиллу. Но при дневном свете я понимаю, что если бы даже небо даровало мне новый комплект мозгов, я был бы точно так же застигнут врасплох. Ну, что было, то прошло. Меня одурачили. Я лежал на дороге с разбитой головой, а Руперт фон Гентцау завладел письмом королевы.

Глава III Снова в Зенду

По воле неба или – поскольку человек в своей самонадеянности склонен приписывать себе значительную долю подобного внимания со стороны судьбы – благодаря своей удачливости, мне не пришлось подвешивать свою жизнь на тонкую ниточку обещаний Руперта фон Гентцау. Мои видения – крики, возня, топот ног – были не вымыслом, а преображенной реальностью.

Один честный возчик ныне припеваючи живет в Винтенберге по той причине, что его телега, где находились еще три или четыре крепких парня, проезжала мимо как раз в тот момент, когда Руперт собирался нанести мне второй и смертельный удар. Увидев нашу группу, возчик и его ребята спрыгнули с телеги и бросились мне на выручку. Они говорили, что один из негодяев – я догадывался, кто именно, – пытался сопротивляться, но остальные, более благоразумные, схватили его за руки и, несмотря на злобную ругань, потащили по дороге в сторону вокзала. Мои новые друзья устремились в погоню, но пара револьверных выстрелов, услышанных, но не понятых мною, пробудила в них осторожность. Добрые самаритяне, но отнюдь не вояки, вернулись туда, где я без чувств лежал на земле, поздравляя себя и меня с тем, что хорошо вооруженный враг отступил без боя. Когда я открыл глаза, они заставили меня глотнуть крепкого вина и хотели отвезти в больницу, но я не пожелал и слышать об этом. Как только мое сознание прояснилось, я стал твердить:

– В «Золотой лев»! Двадцать крон, если вы доставите меня туда!

Один из парней подобрал мой саквояж, а остальные притащили меня в телегу. По пути к отелю, где меня ждал Рудольф Рассендилл, мою разбитую голову сверлила лишь одна мысль – как можно скорее встретиться с ним и рассказать, каким глупцом я оказался, позволив украсть письмо королевы.

Мистер Рассендилл стоял на пороге гостиницы, ожидая меня, хотя условленный час нашей встречи еще не наступил. Когда телега подъехала к двери, я увидел при свете ламп в холле его высокую стройную фигуру и рыжие волосы. Клянусь Богом, я чувствовал себя, как потерявшийся ребенок при виде матери! Протянув к нему руку над бортом телеги, я пробормотал:

– Я потерял это.

Вздрогнув, Рудольф подбежал ко мне, потом обратился к возчику:

– Этот господин мой друг. Предоставьте его мне – я поговорю с вами позже.

Он подождал, пока меня сняли с телеги, и сам перенес меня через порог. К этому времени я уже четко понимал все происходящее. В холле находились один или два человека, но мистер Рассендилл не обратил на них внимания. Он отнес меня наверх, усадил в кресло и встал напротив, улыбаясь, но с беспокойством в глазах.

– Я потерял это, – повторил я, жалобно глядя на него.

– Все в порядке, – кивнув, отозвался он. – Расскажете сразу или отдохнете?

– Расскажу, но дайте мне немного бренди, – попросил я.

Рудольф налил мне бренди с большим количеством воды, и я приступил к рассказу. Несмотря на слабость, я мыслил ясно и поведал свою историю в кратких, но достаточно емких фразах. Он молчал, пока я не упомянул о письме. Тогда его лицо изменилось.

– Письмо тоже? – воскликнул он со странной смесью испуга и неподобающей радости.

– Да. Королева написала письмо, и я потерял его вместе с коробкой. Теперь оно в руках Руперта!

Очевидно я был слишком слаб для полученного удара и не готов к нему, так как меня покинуло самообладание. Рудольф шагнул ко мне и стиснул мою руку. Я смотрел на него, покуда он задумчиво поглаживал свободной рукой чисто выбритый подбородок. Теперь, когда Рудольф снова был рядом, мне казалось, будто мы не расставались и по-прежнему находились в Штрельзау или Тарленхайме, планируя, как нам обмануть Черного Майкла и вернуть короля на трон. Мистер Рассендилл совсем не изменился после нашей прошлой встречи и даже с того времени, когда он царствовал в Штрельзау, если не считать нескольких седых прядей в волосах.