Пленник Зенды. Месть Руперта

Моя разбитая голова сильно болела. Мистер Рассендилл дважды позвонил, и в комнату вошел невысокий коренастый человек средних лет в твидовом костюме и с почтительным выражением смышленого лица, отличающим английских слуг.

– Джеймс, – обратился к нему Рудольф, – этот джентльмен повредил голову. Позаботься о нем.

Джеймс вышел и через несколько минут вернулся с тазом воды, полотенцами и бинтами. Склонившись надо мной, он начал промывать и обрабатывать мою рану. Рудольф ходил взад-вперед.

– Закончил, Джеймс? – спросил он вскоре.

– Да, сэр, – ответил слуга, собирая свои принадлежности.

– Тогда принеси телеграфные бланки.

Джеймс снова вышел и сразу же вернулся с бланками.

– Будь готов, когда я позвоню, – предупредил Рудольф и повернулся ко мне: – Вам лучше, Фриц?

– Теперь я в состоянии вас выслушать, – ответил я.

– Мне совершенно понятна их игра. Один из них – Руперт или Ришенхайм – попытается подобраться к королю с этим письмом.

Я вскочил на ноги.

– Этого не должно произойти! – вскричал я и тут же упал в кресло, чувствуя, как будто мне в голову засунули раскаленную кочергу.

– А вы можете их остановить? – улыбнулся Рудольф. – Почте они не доверятся. Один из них привезет письмо лично. Который?

Я не знал, но думал, что Ришенхайм. Для Руперта было очень рискованно возвращаться в Руританию, и он знал, что короля будет нелегко убедить принять его. С другой стороны, о Ришенхайме не было известно ничего порочащего, а его титул позволял ему получить аудиенцию. Поэтому я ответил, что к королю, вероятно, поедет Ришенхайм с письмом или, если Руперт не захочет с ним расставаться, с новостями о письме.

– Или с его копией, – предположил Рассендилл. – Ришенхайм или Руперт отправятся в путь завтра утром или даже этой ночью.

Я снова попытался встать, так как жаждал предотвратить фатальные последствия моей глупости. Но Рудольф силой усадил меня в кресло, потом сел за стол и взял телеграфные бланки.

– Полагаю, вы и Запт пользуетесь шифром? – спросил он.

– Да. Напишите сообщение, а я его зашифрую.

– Вот что я написал: «Документ потерян. Если возможно, не позволяйте никому видеться с ним. Телеграфируйте, если кто-нибудь будет просить об этом». Я не хочу писать яснее – большинство шифров можно прочитать.

– Только не наш, – сказал я.

– Да, но этого достаточно? – спросил Рудольф.

– Думаю, полковник поймет, о чем и о ком речь. – Я зашифровал письмо, с трудом держа ручку.

Рассендилл снова позвонил, и Джеймс появился тотчас же.

– Отправь это, – приказал Рудольф.

– Но телеграфные конторы уже закрыты, сэр.

– Джеймс, Джеймс!

– Хорошо, сэр, но может понадобиться час, чтобы заставить открыть контору.

– Даю тебе полчаса. У тебя есть деньги?

– Да, сэр.

Рудольф повернулся ко мне:

– А вам лучше лечь в постель.

Не помню, что я ответил, так как мною вновь овладела слабость. Помню лишь то, что Рудольф помог мне лечь в его кровать. Я спал, но не думаю, что Рудольф даже лег на диван, – проснувшись один-два раза, я слышал, как он ходит по комнате. К утру я заснул крепко и не знаю, что он делал тогда. В восемь вошел Джеймс и разбудил меня. Он сказал, что врач должен прийти в отель через полчаса, но мистер Рассендилл хотел бы поговорить со мной несколько минут, если я в силах его выслушать. Я попросил Джеймса сразу же позвать хозяина. В силах я или нет, дело прежде всего.

Рудольф появился спокойным и улыбающимся. Опасность и необходимость прилагать усилия действовали на него как глоток хорошего вина на пьяницу. Он снова стал самим собой: леность, одолевавшая его в часы покоя, исчезла полностью. Его лицо сияло. Я часто видел такое сияние на лицах молодых людей, когда их возлюбленные входили в бальный зал, и на лицах девушек, когда молодые люди, кажущиеся мне ничем не примечательными, приглашали их на танец. Подобное выражение было на лице Рудольфа, когда он стоял у моей кровати, и, думаю, на моем лице, когда я ухаживал за своей невестой.

– Фриц, дружище, – заговорил он, – вот ответ от Запта. Думаю, телеграфные конторы подняли на ноги в Зенде, как Джеймс поднял их здесь, в Винтенберге! Что вы думаете? Ришенхайм просил об аудиенции, прежде чем покинул Штрельзау.

Я приподнялся на локте.

– Понимаете? – продолжал Рудольф. – Он уехал в понедельник. Король обещал ему аудиенцию в пятницу в четыре. Следовательно…

– Они рассчитывали на успех, – закончил я, – и письмо повезет Ришенхайм!

– Только копию, если я знаю Руперта Гентцау. Насколько они нас опередили?

Этого я не знал, хотя не сомневался, как и он, что Руперт уже действует.

– Ну, – продолжал Рассендилл, – я собираюсь телеграфировать Запту, чтобы он задержал Ришенхайма на двенадцать часов, а если это не удастся, увез короля из Зенды.

– Но Ришенхайм рано или поздно получит аудиенцию, – возразил я.

– Рано или поздно – между этим огромная разница! – Рудольф сел на кровать рядом со мной. – День или два вы не сможете выехать отсюда. Отправьте мое сообщение Запту и попросите его держать вас в курсе происходящего. Как только вы сможете ехать, отправляйтесь в Штрельзау и сообщите Запту о вашем прибытии. Нам понадобится ваша помощь.