Пленник золотой любви

– Афанасий Кузьмич Мельников. Я живу в том старом кооперативе, – мужчина указал на домики за водонапорной башней. – Мы с Джиной часто ходим гулять на поле. Здесь можно ее отпустить побегать. Обычно мы доходим до замков богачей и возвращаемся обратно. Сегодня примерно час назад мы шли по асфальтированной дороге. Я остановился у поворота. Вижу – навстречу мчится большая белая иномарка, а за ней бежит мужик. Я подозвал собаку и бочком в сторонку. Иномарка пронеслась мимо нас со свистом, а мужик чуть не сбил меня в канаву… Еле отскочил. Я не успел взять собаку на поводок, и подумал, ну сейчас она рванет за ним. А Джина прильнула к моей ноге и от страха хвост поджала. Во дела! Вы представляете, он мчался с невероятной скоростью, шел под сто километров. Но я неплохо его разглядел. Записывайте. Лет ему от двадцати до тридцати, рост где-то метр семьдесят, волосы темные.

– Извините, Афанасий Кузьмич, я не могу об этом написать, – Егор защелкнул шариковую ручку. – Меня в редакции засмеют. Надеюсь, вы сами понимаете… Того, о чем вы мне только что рассказали, не может быть. Человек не разгоняется до ста километров в час! Профессиональному спортсмену это не под силу! Спросите участкового врача, и она вам все объяснит.

– Но я сам видел! Джина тоже видела! – свидетель переглянулся с овчаркой.

– О чем базар? – из подъехавшего микроавтобуса с антенной-тарелкой на крыше вылез наголо обритый оператор.

– Ветров! Ты опять нас обогнал, – секунду спустя из телеавтобуса грациозно выпорхнула девушка в мини-юбке и тонкой маечке. Ее налаченные длинные черные волосы, разделенные на две половины, приподнимались при прыжках по ухабам, словно уши спаниеля.

– Такое не возьмут в новости, – Егор поспешил отбить у коллег охоту брать комментарий очевидца. – Житель говорит ерунду. Рассказывает, что мужик бежал на скорости сто километров в час за “Лексусом”, который вскоре взорвался.

– Невозможно даже в Волочаровске, – согласился оператор. – Тот человек умер бы от одышки.

– А если за машиной бежал вампир? – корреспондентка пошевелила свой начес, готовясь предстать в кадре во всей красе. – Они быстро бегают.

– На вампира мужик не был похож. Загорелый вроде, а упыри бледные, – подметил свидетель. – Правда, товарищ по рыбалке Колька Колончук рассказывал мне, что в октябре странный мужик раскурочил его голубятню, вломился в дом, выбил два окна и порушил дорогую мебель.

– Наверное, это был Карлсон, – Егор постарался превратить напряженный разговор со свидетелем в фарс. – Вы у него пропеллера не видели?

– Мы не можем выпустить в эфир несусветную дурь, – корреспондентка отозвала оператора. – Мало ли, что кому померещилось… Сделаем стендап на фоне дальнего скопления машин, потом подъедем ближе и поговорим с начальником полиции, хозяйкой мясокомбината и ее начальником охраны.

Егор снова опередил конкурентов. Журналист нашел меня за полицейским оцеплением и посоветовал спрятаться от телевизионщиков.

Глава 46. Любовь и страсть

Лиза не согласилась присутствовать в качестве понятой при обыске дома Яматори. На ней сказалось душевное переутомление. Придя домой, она не села обедать, а прямиком отправилась в свою комнату.

Я тоже не стал есть, аппетит пропал вместе с более-менее сносным настроением. Сам не понимая, зачем, как загипнотизированный поднялся на второй этаж. Дверь в спальню Лизы я открыл без спроса. Девушка сидела на кровати, нервно теребя поясок оранжевого халата.

Комната была декорирована в бежевых и коричневых тонах. Богатая лепниной мебель ручной работы была небрежно отделана под старину – мастера неровными мазками размазали смесь серой и золотистой краски по древесине. Напрасно они считали, что это выглядит благородно.

– Как ты себя чувствуешь, лапонька? – я не осмелился присесть рядом с Лизой.

– Лучше бы спросил, кем я себя чувствую, – девушка взглянула на меня как волчица на косулю. – Я бы ответила – хозяйкой двух неуправляемых алабаев, которые вот-вот сорвутся с поводка и кого-нибудь сожрут. При этом я понимаю, что должна либо научиться их контролировать, либо отвезти их в ветклинику на усыпление. Первое у меня плохо получается, второе отметаю из жалости. Но я не госпожа Ливкина! Я не могу допустить, чтобы пострадали невинные люди. Так что мне делать? Как выйти из идиотской ситуации?

– Надобно понять, что все не так уж плохо, – я дал осторожный совет.

– Да! Все могло быть хуже, если бы ты насмерть загрыз журналиста, а Сатибо растерзал бы в поле начальника УВД. Вам есть к чему стремиться. Валяйте… Без меня.

– Лизонька, прости, – я поднял ее за руку с кровати.

– За что ты просишь прощения? За нападение на журналиста или за то, что разорвал шею игрушечному тигренку? Я видела игрушку в комнате забытых вещей. Не говори, что Кампай научился вскрывать замки. Вдобавок я узнала, что ты терроризировал хозяев кафешки “Зайди Попробуй”. Они написали заявление в полицию.

– Хозяева ресторации преувеличивают. Я их ничем не беспокоил. Изредка заходил чайку попить и поболтать. Василий – мой земляк.