Читаем Пленники Амальгамы полностью

Об этом спешат доложить коллеги, пока слоняюсь по кабинетам, подписывая обходной. Громко так выговаривают, выказывая лояльность (Аглая любит стоять под дверями). Особенно старается ставший заместителем редакторши Телешев, дескать, новую концепцию вырабатываем, свежие идеи нужны как воздух, а от тебя вместо свежести пахнет гарью!

– А я в котельной ночевал, – отвечаю.

– В котельной?! Ты что, с ума…

– Сошел. Но временно, не переживай.

Меня по-прежнему терзает обида, и я даю себе обещание: в ближайший месяц в больницу ни ногой. Хочется забыть мрачного экспериментатора, выкинуть его из головы и начать жизнь с чистого листа. Почему нет? От службы, что мне изрядно опостылела, я теперь свободен, самое время привнести в мое существование свежую струю.

* * *

Жизнь меняет направление под воздействием пустячного, казалось бы, эпизода. Сидишь, допустим, в банке, ждешь очереди на обслуживание. Как назло, выходной день, работает одно окно, а уйти нельзя, средств существования – ноль, осталось лишь выходное пособие, каковое выгрыз у Аглаи. Однако на пути к денежкам встал персонаж, одеянием напоминающий бомжа, да еще с кучей парусиновых сумок, в каких возят товар «челноки». Этот бомж-тире-«челнок» торчит возле окна минут сорок, о чем-то переговариваясь с кассиршей и вынимая из карманов сберкнижки. Карманов у него много, сберкнижки, похоже, никогда не кончатся, и скопившаяся очередь начинает роптать.

– Да когда ж он закончит?! – возмущается дама в норке. – Тоже мне Абрамович!

Взопревшая дама расстегивает шубу, ожидая действий от мужчин. Только из мужчин тут старичок профессорского вида, юноша бледный, похоже, студент, да я, желающий получить пособие и не желающий встревать в разборки. Клиент мне тоже осточертел, от него еще и попахивает, однако я молчу, отчужденный от мира людей.

– Что, еще обслуживается? Вот сукин сын…

Вышедшая в зал сотрудница нервно кусает губы. Оказывается, этот деятель открыл кучу счетов, положив на один двадцать рублей, на другой десять, где-то рублем ограничился. И только на финансовом рынке сквозит даже не ураган – легкий сквозняк, как «вкладчик» начинает переводить ничтожные авуары с одного счета на другой, типа сохраняет вложения!

– Так он же невменяемый! – возмущается норковая шуба. – Зачем вы его обслуживаете?!

– Он правил не нарушает! – разводит руками сотрудница. – Не имеем права отказать!

Вспоминаю: это городской сумасшедший, что бродит со своими сумками по улицам и площадям Пряжска. Когда-то его даже Монах рисовал, значит, персонаж безобидный. Но безобидный ли? Вот сидит очередь, она все время прибавляется и уже час не сдвигается ни на йоту! Выходит, один стукнутый держит в заложниках дюжину нормальных, никто из которых не наберется решимости пресечь абсурдистский спектакль.

Некто в красном пуховике с накинутым капюшоном, что входит в холл, – еще один участник спектакля. Когда капюшон откидывают и по плечам разметываются светлые волосы, я мысленно уточняю: участница. Ей тут же сообщают, мол, человек ку-ку нас построил, а мы ничего не можем! Оглядев нас, блондинка крутит головой:

– Терпите то есть? Молчите в тряпочку? Ну, даете!

Она тут же приближается к кассе, хватает сумку и, вернувшись к входной двери, выкидывает наружу. Еще рейс к окну, еще сумка, так что, хочешь не хочешь, а операции пора прекращать.

– Какое право вы…

– А ну заткнулся! Жопу в горсть – и вон отсюда! Ну?!

Робкий протест гаснет, стукнутый хватает оставшуюся поклажу и спешит к выходу, в испуге оглядываясь. Очередь разражается аплодисментами, спасительницу готовы пропустить вперед, но та великодушно встает в хвост, пояснив:

– С ними только так и нужно! Только так!

Я заворожен. Вроде ничего особенного, а воздействие поразительное, будто тебе открыли некий секрет. «С ними так и нужно…» Совсем недавно двое невменяемых (один уж точно) едва меня не угробили, по сути, сделав заложником своей патологии. И я, будто кролик, добровольно сунул голову в пасть удавам, не понимая – как нужно с ними обходиться. А тут – эврика! – за несколько секунд продемонстрировали метод, да какой эффективный!

Та встреча могла остаться единственной, а оказалось – судьба. Спустя неделю местная богема опять гуляет, я тоже участник, благо время и деньги в наличии, и вдруг средь шумного бала возникает дива из банка. Волосы подвиты, на лице ядреный макияж, но не узнать ту, кого тусовка обзывает Лолой, невозможно. Лола громко хохочет, мужчин похлопывает по плечу, отпуская соленые реплики, видно – своя в доску. Лишь я, курилка-журналист, обязанный знать все и вся, ни сном ни духом о местной звезде.

– Это да, Лолка – звезда! – прихлебывая шампанское, докладывает травести. – Где она – там скучно не бывает! Недавно знаешь что учудила? Повезла мужиков на Пряжу и заставила в прорубь нырять! Как заставила? А первая до белья разделась, так что мужикам тоже пришлось раздеваться!

– И что – нырнула в прорубь?!

– Нет, только водичку пальчиком попробовала – и опять в пуховик облачилась! А мужикам-то стыдно: сказали «а» – надо говорить «б»… В общем, мы ухохотались!

Перейти на страницу:

Все книги серии Ковчег (ИД Городец)

Наш принцип
Наш принцип

Сергей служит в Липецком ОМОНе. Наряду с другими подразделениями он отправляется в служебную командировку, в место ведения боевых действий — Чеченскую Республику. Вынося порой невозможное и теряя боевых товарищей, Сергей не лишается веры в незыблемые истины. Веры в свой принцип. Книга Александра Пономарева «Наш принцип» — не о войне, она — о человеке, который оказался там, где горит земля. О человеке, который навсегда останется человеком, несмотря ни на что. Настоящие, честные истории о солдатском и офицерском быте того времени. Эти истории заставляют смеяться и плакать, порой одновременно, проживать каждую служебную командировку, словно ты сам оказался там. Будто это ты едешь на броне БТРа или в кабине «Урала». Ты держишь круговую оборону. Но, как бы ни было тяжело и что бы ни случилось, главное — помнить одно: своих не бросают, это «Наш принцип».

Александр Анатольевич Пономарёв

Проза о войне / Книги о войне / Документальное
Ковчег-Питер
Ковчег-Питер

В сборник вошли произведения питерских авторов. В их прозе отчетливо чувствуется Санкт-Петербург. Набережные, заключенные в камень, холодные ветры, редкие солнечные дни, но такие, что, оказавшись однажды в Петергофе в погожий день, уже никогда не забудешь. Именно этот уникальный Питер проступает сквозь текст, даже когда речь идет о Литве, в случае с повестью Вадима Шамшурина «Переотражение». С нее и начинается «Ковчег Питер», герои произведений которого учатся, взрослеют, пытаются понять и принять себя и окружающий их мир. И если принятие себя – это только начало, то Пальчиков, герой одноименного произведения Анатолия Бузулукского, уже давно изучив себя вдоль и поперек, пробует принять мир таким, какой он есть.Пять авторов – пять повестей. И Питер не как место действия, а как единое пространство творческой мастерской. Стиль, интонация, взгляд у каждого автора свои. Но оставаясь верны каждый собственному пути, становятся невольными попутчиками, совпадая в векторе литературного творчества. Вадим Шамшурин представит своих героев из повести в рассказах «Переотражение», события в жизни которых совпадают до мелочей, словно они являются близнецами одной судьбы. Анна Смерчек расскажет о повести «Дважды два», в которой молодому человеку предстоит решить серьезные вопросы, взрослея и отделяя вымысел от реальности. Главный герой повести «Здравствуй, папа» Сергея Прудникова вдруг обнаруживает, что весь мир вокруг него распадается на осколки, прежние связующие нити рвутся, а отчуждённость во взаимодействии между людьми становится правилом.Александр Клочков в повести «Однажды взятый курс» показывает, как офицерское братство в современном мире отвоевывает место взаимоподержке, достоинству и чести. А Анатолий Бузулукский в повести «Пальчиков» вырисовывает своего героя в спокойном ритмечистом литературном стиле, чем-то неуловимо похожим на «Стоунера» американского писателя Джона Уильямса.

Александр Николаевич Клочков , Анатолий Бузулукский , Вадим Шамшурин , Коллектив авторов , Сергей Прудников

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги

Любовь гика
Любовь гика

Эксцентричная, остросюжетная, странная и завораживающая история семьи «цирковых уродов». Строго 18+!Итак, знакомьтесь: семья Биневски.Родители – Ал и Лили, решившие поставить на своем потомстве фармакологический эксперимент.Их дети:Артуро – гениальный манипулятор с тюленьими ластами вместо конечностей, которого обожают и чуть ли не обожествляют его многочисленные фанаты.Электра и Ифигения – потрясающе красивые сиамские близнецы, прекрасно играющие на фортепиано.Олимпия – карлица-альбиноска, влюбленная в старшего брата (Артуро).И наконец, единственный в семье ребенок, чья странность не проявилась внешне: красивый золотоволосый Фортунато. Мальчик, за ангельской внешностью которого скрывается могущественный паранормальный дар.И этот дар может либо принести Биневски богатство и славу, либо их уничтожить…

Кэтрин Данн

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Женский хор
Женский хор

«Какое мне дело до женщин и их несчастий? Я создана для того, чтобы рассекать, извлекать, отрезать, зашивать. Чтобы лечить настоящие болезни, а не держать кого-то за руку» — с такой установкой прибывает в «женское» Отделение 77 интерн Джинн Этвуд. Она была лучшей студенткой на курсе и планировала занять должность хирурга в престижной больнице, но… Для начала ей придется пройти полугодовую стажировку в отделении Франца Кармы.Этот доктор руководствуется принципом «Врач — тот, кого пациент берет за руку», и высокомерие нового интерна его не слишком впечатляет. Они заключают договор: Джинн должна продержаться в «женском» отделении неделю. Неделю она будет следовать за ним как тень, чтобы научиться слушать и уважать своих пациентов. А на восьмой день примет решение — продолжать стажировку или переводиться в другую больницу.

Мартин Винклер

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза