Пленники Долины

– Пустое, – прохрипел Де Линг и тут же поперхнулся хлынувшей горлом кровью. Он рванул края куртки. Взорам людей открылся торчащий из груди обломок стрелы, воина скрутила судорога, голова запрокинулась.

– Эх, говорили же тебе: не снимай кольчугу, – прикрыл Джон умершему веки.

Все замолчали, понимая, что только так сейчас могут почтить память товарища.

– Зараза, больно-то как, – внезапно застонал Мартин, как ребенка баюкая перебитую палицей руку.

– Терпи, малыш, терпи, – подбодрил его Джон, – еще на сеновале будешь рассказывать девицам, как держал на переправе ораву кочевников.

– Голова цела – и ладно! – улыбнулся Мартин, – вот только лучник из меня теперь никакой!

– Мы тут уже все никакие, – примирительно сказал Крис.

Джон внимательно посмотрел Рогану в глаза и, словно прочтя в них что-то очень для себя важное, решительно выдохнул:

– Уходить нужно! Уводи людей, командир. Еще одна атака, и от нашего отряда останется одно воспоминание. Не дождаться нам подкрепления, видимо, что-то с Антом случилось! Посылать еще одного гонца – только искушать судьбу: и приказ не выполним, и сами поляжем.

Роган прекрасно понимал, что Джон прав, и, если отряд не сорвется немедленно, лучшее, что ожидает людей, – геройская смерть. Долг каждого воина – защищать родную землю до последнего вздоха, до последней капли крови, но какой от защитника толк, если он мертв?

Роган посмотрел в небо. Высоко-высоко, среди белых перин облаков плыл в глубокой синеве небесного моря канюк. Раскинув руки-крылья, птица высматривала добычу. «Сколько бы ни было вокруг мертвой пищи, соколы бьют только живых. Но почему? Кто вложил им такой инстинкт, и главное – зачем? Может быть, чтобы не жирели голуби? – мысленно усмехнулся Роган. – Всегда есть кто-то, от кого нужно бежать, прятаться, и, если ты недостаточно расторопен, твою женщину возьмет другой, и детей она родит не от тебя!»

Размышляя, он вспомнил отцовскую мудрость: «Удел простого воина – выполнять приказы. Но командир когда-нибудь окажется перед выбором: либо допустить смерть подчиненных, оставив честь незапятнанной, либо освободить их от слов присяги, связавшей жизнь и смерть воедино».

– Собирайтесь, – твердо произнес Роган, обращаясь к замершим в ожидании воинам.

– Правильный выбор! – поддержал командира Джон, понимая, чем тот рискует. – Скажем, что часть кочевников прорвалась, и поодиночке наши гонцы бы не пробились. Главное – успеть уйти до следующей атаки.

Взгляды людей непроизвольно устремились в сторону переправы. На противоположном берегу реки снова появились гоблины-наездники.

– Дьявол, не успели! – в сердцах хлопнул рукой по голенищу Крис.

Роган осмотрел берег.

– У нас мало лошадей, да и те не шибко резвые, – признал он с горечью. – Я останусь тут и задержу кочевников, а людей выводить придется тебе!

– Меня наш командир лорд Босуорт даже слушать не станет, – нахмурился Джон. – Всех арестуют за дезертирство и повесят на ближайших соснах.

– Джон дело говорит, – согласился Ринго. – С тобой так поступить побоятся. Все-таки ваш род очень древний. Статуя твоего деда до сих пор украшает один из залов королевского дворца.

– Вот видишь! – Джон многозначительно посмотрел Рогану в глаза, удивившись, насколько много в них боли. Сродни той, которую испытывает родитель, неожиданно осознавший, что ничем не может помочь умирающему ребенку. – Жизнь – странная штука, – Джон положил Рогану на плечо руку. – Бывает так: живешь-живешь, а оглянешься назад – вроде бы и не жил. А за спиной уже маячит старость. Вот тогда умирать страшно. Я же о смерти даже не думаю. На все воля Божья. Бог даст – еще свидимся. Главное, никогда не забывай, что, пока ты жив, жизнь всегда можно начать сначала.

– Мне нужны четыре добровольца, – обратился Джон к воинам, дав понять, что споры окончены.

Люди нерешительно переглянулись.

– Не так быстро. Пока что приказы отдаю здесь я! – Губы Рогана сложились в жесткую прямую линию.

– Неужели ты не понимаешь, что я предлагаю единственно правильное решение? – напористо возразил Джон.

– Да все я понимаю, – махнул Роган рукой.

– Тогда позволь мне отобрать людей.

Роган горько усмехнулся и обвел взглядом уцелевших.

– Все так считают? – стараясь найти хотя бы одного несогласного, спросил он. Но никто и не думал возражать. – Продолжай, – опустил Роган голову.

– Кто останется со мной? – спросил Джон.

Первым отозвался Кори:

– Когда я родился, повитуха сказала, что жить мне года три, не более. Весил, что каравай праздничный! И немудрено – треть срока в утробе не долежал. Так что, уже десять раз должен был умереть. Я остаюсь.

– Да, как-то ты некрасиво с повитухой обошелся, – не то в шутку, не то всерьез посочувствовал Джон весельчаку. – Это как же репутация бедной женщины пострадала через три годочка?!

– Эх, где наша не пропадала! – Ринго сорвал с головы подшлемник и бросил его наземь. – Я с тобой, Джон.

– Мне нужны еще двое.

– Возьмите меня! – вскинул левую руку Мартин, позабыв про перелом, но тут же закричал от острой боли.