Пленники любви

Не отрывая от него глаз, девушка лихорадочно пыталась придумать колкий ответ, но ее обычно быстрый ум на этот раз подвел. Судя по всему, опасения были напрасны, и она почувствовала, что близка к истерике. Хэлен невольно отметила про себя, что никогда не сможет забыть это лицо. При резком свете фар его черты казались мужественно-суровыми, даже аскетическими, и незнакомца вряд ли можно было назвать красивым в общепринятом смысле этого слова. Скошенные скулы и правильный, с горбинкой нос придавали его лицу выражение надменной самоуверенности, нижняя челюсть была очерчена решительно и резко, тогда как жесткий язвительный изгиб губ говорил о хищной чувственности, а в глазах горел холодный циничный огонь. Незнакомец нагнулся, чтобы подобрать пальто Хэлен, и его темные волосы тускло блеснули в свете фар. Выпрямившись, он небрежно бросил его ей.

— Наденьте. Если у вас есть хоть крупица рассудка, возвращайтесь домой от греха подальше. Сколько вам лет? Пятнадцать?

Мужчина даже не дожидался ее ответа — такие, как он, никогда не ждут ответа, промелькнуло в голове у девушки, когда, плотно запахивая пальто, она услышала его следующий вопрос:

— Где вы живете?

— В Пекхем-Рей, — дрожащим голосом проговорила Хэлен, так как на этот раз он, по-видимому, желал получить ответ. Но если незнакомец намерен предложить себя в провожатые, пусть знает, что она не нуждается в его услугах и предпочтет идти домой пешком, чем ехать с ним. Никогда в жизни Хэлен не чувствовала себя более униженной. Но предложения не последовало. Вместо этого он произнес:

— Я найду вам такси. Полагаю, вы зарабатываете достаточно, чтобы оплатить проезд?

Мужчина не спеша отошел, а девушка почувствовала, как под толстым слоем косметики огнем запылали щеки. Хэлен сделала невольное движение ему вслед, и мыслительные способности наконец-то полностью вернулись к ней. Она все-таки скажет ему несколько слов! Кто дал ему право делать подобные заключения о ней?

Незваный помощник негромко произнес несколько слов в трубку установленного в машине телефона, но не успел положить ее на место, как Хэлен возмущенно выкрикнула:

— Меньше всего вас касается, каким путем я зарабатываю деньги! Кроме того, вы очень ошибаетесь. Я…

— Не стоит объяснять, мне это вовсе не интересно. Через несколько минут здесь будет такси. Я подожду, пока оно подъедет. — Он вышел из машины, встал рядом, возвышаясь над ней, и с выражением скучающего равнодушия произнес: — В следующий раз, когда соберетесь развлечься подобным образом, вспомните, что шансы встретить человека, который придет вам на помощь, очень малы. Один из миллиона, я полагаю.

Казалось, он уже глубоко сожалеет, что, поддавшись порыву, решил остановить машину и удостовериться, что здоровью девицы сомнительного рода занятий, на его глазах вылетевшей из встречного автомобиля, не нанесено существенного ущерба.

Хэлен оскорбленно отвернулась, понимая, что те несколько слов, которые он позволил ей вставить, только подтвердили его невыгодное заключение о ее нравственности. Она не собирается благодарить его за такси. С какой стати? Этот человек многое позволил себе, прочитав ей лекцию на темы морали, что, очевидно, являлось его коньком. Хэлен чувствовала себя слишком разбитой душевно и физически, чтобы попытаться взглянуть на ситуацию его глазами. Не в силах продолжать спор, она в понуром молчании дождалась появления вызванного автомобиля, назвала таксисту свой домашний адрес и с независимым видом забралась на заднее сиденье, избегая глядеть в сторону своего благочестивого рыцаря-спасителя. Она чувствовала, что провалится сквозь землю от стыда, если сделает это. Когда машина тронулась, девушка облегченно откинулась на спинку сиденья и начала думать над тем, как ей рассчитаться с Томасом Хорнби за этот «приятный», вечер.

— Когда я приняла решение снять комнаты в вашем доме, мистер Хорнби, то не думала, что окажусь в соседстве с низким, подлым, мерзким предателем! — Хэлен стремительно, хотя и немного прихрамывая, вошла на кухню; ее еще влажные, распрямившиеся после душа волосы словно отдыхали после вчерашнего буйства локонов.

— Доброе утро, доброе утро. — Томас был всецело поглощен утренним номером бульварной газетки, в которой сам сотрудничал, и на его не блещущем интеллектом лице блуждало блаженное выражение. — Завтракать будешь?

— Мольбы о прощении были бы более уместны, — процедила сквозь зубы Хэлен. Она плохо спала и до сих пор не пришла в себя после ночного приключения, чувствуя себя совершенно разбитой и больной. — Но так как от твердолобого репортера этого ожидать не приходится, я, пожалуй, готова удовлетвориться кофе, но только свежим, черным и крепким. Через десять минут. — И, повернувшись к двери, она мрачно бросила через плечо: — К десяти мне надо быть в офисе, так что наш разговор еще впереди.

— Но ты же не работаешь по субботам, — ответил Томас, хлопая ладонью по свободному табурету у стойки. — Лучше расскажи мне, почему этот очаровательный ротик с утра изрекает такие ужасные вещи?