Пленники небес

— Спасибо за заботу. Я больше не собираюсь участвовать во всем этом.

— Хотелось бы верить, что ты это серьезно.

— А почему нет?

— Просто я неплохо знаю парней вроде тебя. Вы вечно не в ладах со всем миром и никому не доверяете. Потому-то с вами вечно что-нибудь случается.

— Да неужто?

— Ты просто не решил, как с этим разобраться, — сказал он; лицо его озарилось красным закатным светом. — Кончится тем, что ты пустишь их всех в расход.

Глава 11

Однако он ошибался. Я и вправду устал от всех этих мыслей. Целый день мне не давала покоя грызущая мысль о том, что еще вначале я допустил одну существенную ошибку: я не воспользовался очевидным фактом, показывающим, как действовали Бубба и Клодетт — они использовали людей. Да-да, самым наглым и циничным образом, чтобы потом выбросить на помойку, как грязный бумажный платок. Донни Дартез работал на Буббу — и утонул, Эдди Китс помогал ему держать в повиновении его шлюх, а Туут орудовал по его приказу безопасной бритвой — и где они теперь? Одного пристрелили и утопили в болоте, второго поджарили в собственной ванне. Виктор Ромеро тоже работал на них — а его, как вы знаете, убил я.

В конце концов мне стало совершенно ясно, кто за всем стоит. Я-то думал, что я — неплохой полицейский, и даже больше — «зрячий среди слепцов»; однако в ходе расследования я допустил такую же ошибку, какую допускают все полицейские при расследовании крупных преступлений. Мы бессознательно выбираем своей мишенью самых безответственных и глупых представителей многотысячной армии преступников, обитающих в большом городе: наркоманов, уличных торговцев наркотиками, мелких воришек, проституток и некоторых их клиентов, скупщиков краденого — словом, тех, у кого на лбу написано «вне закона». Пожалуй, за исключением некоторых проституток, все эти люди не отличаются особой сообразительностью, откровенно безнравственны, и привлечь их ничего не стоит. Не верите — загляните в городские или муниципальные тюрьмы и полюбуйтесь на тамошних заключенных. В то же самое время те, кто запросто сдаст Большой Каньон под добычу гравия или продаст флаг страны как восточный палас, — те формально так же чисты перед законом, как блестящая монетка, брошенная в церковную корзину.

Однако даже если игра проиграна, никогда не спешите сдавать позиции. Надо просто стиснуть зубы и выцарапать у противника пару раундов. Пусть исход встречи будет не в вашу пользу, ему тоже придется несладко.

На следующее утро я встретил Буббу на одном из его рыбообрабатывающих заводиков, что к югу от острова Эвери — там, где болота и соленые озера сливаются с Вермиллион-ривер и Мексиканским заливом. Заводик этот представляет собой конструкцию из стальных листов, сверкающую на солнце подобно алюминиевой фольге, стоящую на сваях среди подтопленных кипарисовых бревен, водорослей и извилистых каналов. Устричные и креветочные траулеры ушли на промысел, но на покрытых маслянистыми пятнами волнах у пирса покачивался воскового цвета прогулочный катер.

Я припарковал грузовичок и направился по дощатому настилу на причал. Жаркое утреннее солнце отражалось в воде, в воздухе пахло дохлыми креветками, дегтем, машинным маслом и соленым бризом, доносившимся с Мексиканского залива. Бубба упаковывал пиво в ледник. Он был голый по пояс и потел вовсю; его джинсы сползли на бедра, обнажив эластик трусов. Ни сантиметра лишнего жира не было на его узких бедрах и плоском животе, а загорелые плечи поросли мягкими коричневыми волосками. По его мускулистой спине пролегала цепь крохотных шрамов.

Позади него, прислонившись к парапету, стреляли из дробовика по голубям и белым цаплям двое бледных мужчин с напомаженными черными шевелюрами. Оба они были в гавайских рубахах, широких брюках, мокасинах с декоративными кисточками и темных очках. На черной воде лежали убитые ими белые цапли, точно сугробики тающего снега. Одного из них я, кажется, узнал: это был водитель покойного новоорлеанского гангстера Дидони Джакано.

Бубба увидел меня и улыбнулся. На лбу и в волосах у него застыли капельки пота.

— Прокатишься с нами? — спросил он. — Эта крошка здорово бегает.

— Что это с тобой за макаронники?

Один из темноволосых обернулся на меня. В стеклах его очков мелькнули солнечные блики.

— Друзья из Нового Орлеана, — отозвался он. — Пива хочешь?

— Они стреляют охраняемых птиц.

— Надоели мне эти голуби: гадят, понимаешь, на моих креветок. Но я не спорю. Хочешь, скажи им, и они перестанут. — Он снова улыбнулся мне.

Теперь оба темноволосых уставились на меня. Потом один из них развернул шоколадку и сунул ее в рот, выкинув обертку прямо в воду.

— Ты что, с мафией связался, Бубба?

— Брось, ты, видно, фильмов насмотрелся.

— Смотри, как бы не пришлось влезть в долги.

— А вот тут ты ошибаешься. Это мне люди платят, а не наоборот. Я выигрываю, они проигрывают. Потому-то я и владею всем этим, угощаю тебя пивом и приглашаю прокатиться. Так что вот так.

— Помнишь Джимми Гоффа? Тоже ведь был крутой парень. А потом вообразил, что спокойно может тягаться с мафией. Держу пари, у них при его виде слюнки потекли.