Пленники тайги

Он хотел помочь подняться полковнику, но вдруг почувствовал, что не может даже поднять руку, настолько устал. Он оглянулся назад, и щеку тут же полоснула боль ожёга. Остро запахло палёной шерстью, и Золотов понял, что это горит щетина на его щеках. Рёв пламени давил на уши, и уже не раздумывая он побрёл вперёд. Полковник остался лежать на земле, и тонкая полоска от пробежавшей слезы прочертила на его грязной щеке ломаный след.

Золотов сделал несколько шагов вперёд, с трудом поднялся на крутой пригорок, несколько секунд ошеломлённо смотрел вперёд, а потом обернувшись назад низким, сиплым голосом прохрипел: - Степаныч,.. вставай... река!...

Да, это действительно была река, широкая, полноводная, с быстрым, могучим течением. Они стояли на высоком обрыве и не могли насмотреться на это сказочное зрелище. А сзади уже подпирало жаром неумолимая лавина огня.

- Ну что, прыгаем, Егорыч?

- А если там мелко?

- А разве у нас есть выбор?

- Нет конечно.

Тёмная, перевивающаяся струями и свивающаяся в клубки водоворотов поверхность сибирской реки не позволяла понять мелко здесь или глубоко, но выбирать не приходилось. Поудобней закинув за плечи ружьё Золотов первый шагнул вперёд, за ним торопливо поспешил полковник, и заорав во всю глотку он полетели вниз...

42. Пленники реки.

Ровно через сутки Степаныч поднял лицо вверх, убедился что на небе ничего не изменилось, и вытерев со щёк дождевую влагу устало вздохнул:

- Нет в жизни счастья. Где этот дождь был вчера?

Да, дождь начался чуть ли не в ту самую секунду, когда Золотов и полковник с криком летели в воду. Ветер не зря sqhkhb`kq, он притащил с океана огромное количество черных, но осеннему хмурых облаков и с их помощью принялся тушит столь успешно раздутый им самим пожар. Стаи беременных влагой облаков шли сплошной чередой, и они жутко надоели обоим путникам, тем более что от недостатка воды они не страдали. Их прибежищем вот уж много часов служил большой покатый камень размерами два на два метра, всего то в двух десятках шагов от долгожданного берега. Но именно это небольшое расстояние они и не могли преодолеть. После благополучного приземления в воду они некоторое время приходили в себя, блаженствуя в столь приятной после огненной ласки лесного пожара прохладе. Быстрое течение реки вынесло их за поворот, и вот сдесь им уже снова пришлось активно поработать руками, стараясь избежать знакомства с огромным заломом, самым большим из всех, какие им только пришлось видеть на своём пути.

Они благополучно разминулись с хищно протянутыми ветками последнего в заломе обглоданного рекой дерева, и поплыли дальше, приходя в себя после столь изнуряющего заплыва. Увы, судьба подсовывала им одни испытания. К левому, ближнему берегу им по прежнему не позволял пристать обрывистый берег, течение неумолимо сносило их к "прижиму" - большой скале на самом повороте, в которую со всей силой билась тугая лента воды.

Первым всё понял Степаныч.

- К берегу, Егорыч! - закричал он, и из последних сил начал грести к дальнему, но более пологому берегу. Вслед за ним сориентировался и Золотов. Ещё неделю назад они бы шутя форсировали эту реку несмотря на её дикий нрав и холодну воду. Но многодневная голодовка и последний форсированный марш вымотали их до изнеможения. Единственное что они смогли, это выбраться на этот камень в каких то пятнадцати метрах от берега. Но именно эти метры им не суждено было преодолеть. Силы кончились , а впереди, всего в пятидесяти шагах высилась тёмная скала "прижима". Всю опасность этого соседства они поняли уже через час после начала вынужденой робинзонады. За это время более зоркий Степаныч рассмотрел что река за сотни, а может быть и тысячи лет непрерывного труда вырубила на всё протяжении скалы большую выемку на уровне воды глубиной не менее метра. Река приволокла откуда то с верховьев громадную ель, благополучно ускользнувшую от костлявых рук залома.

Тридцатиметровое дерево величественно проплывало мимо них в каких то двух-трёх шагах, полковник ещё шутливо кивнул на неё:

- А вот за нами и "Титаник" подали. Может рванём с попуткой, Егорыч?

Золотов угрюмо посмотрел на него и ничего не оветил. Ель протащило дальше, ударило о скалу, раздался звук похожий на взрыв, а затем дерево неожиданно исчезло из виду. Они вскочили на ноги стараясь рассмотреть что происходит под водой, в той самой выемке. Но тёмная, пенящаяся вода не давала им этой возможности. Лишь через двести метров скала выплюнула из каменной тёрки жалкие обломки некогда могучего дерева. За эти секунды ель лишилась всех своих ветвей, коры и разломилась напополам. Тогда они поняли что предстояло бы пережить и им, попади они в эту природную дробилку.

- Ну что, Степаныч? Есть ещё желание прокатиться на халяву? - с кривой улыбкой спросил Золотов потрясённого полковника. Тот даже не смог на это ничего ответить. Сегодня поднявшийся уровень воды скрыл из глаз природную мясорубку, но оба путника opejp`qmn помнили о ней.