Пленники трех планет (СИ)

У Флёр никак не получалось ответить на этот простой вопрос. Она считала их, отмечала в электронном календаре, но цифры начинали ходить по кругу и менять одна другую. Корабль перестал откликаться на позывные совсем недавно, когда получил разрешение опуститься на Сино Тау. Пришла пора считать солтаны. Сколько времени понадобится делегации? Флёр пыталась представить, что происходит в этот момент на закрытой и страшной планете, и не могла. Никаких картин в голове не рождалось. Никаких. Она могла только вспоминать. Детство на Эо, учебу, аварию и незнакомого парнишку, попавшего под обвал, первые годы жизни вместе, малыша, так похожего и на нее, и на Стата… Потом она вдруг соображала — надо считать не только время, проведенное делегацией на Сино, надо вспомнить точно, сколько дней прошло с последних месячных, а это совершенно вылетело у нее из головы. Она их никогда не отмечала. Зачем? Проблемы со здоровьем были редки, беременность исключалась, зачем тогда следить за естественными процессами в организме?

Стат так надеялся, что на новой молодой планете запрет на второго ребенка будет снят. Но решает не он…

От корабля не было ни слуху, ни духу. Постоянно кто-то звонил — родители Стата, родственники, друзья. Сын предлагал приехать, она отказалась — пока что все хорошо, он уже взрослый, в его возрасте важнее компания соучеников. У нее все в порядке, у нее работа, она сама врач.

Но на работе на нее внимательно посмотрели и отпустили домой. Даже не отпустили — отправили.

— Друг доктор, освобождаем вас от дежурства. Отдохните, побудьте дома.

Она еле уговорила коллег, собравшихся ее провожать, что делать этого не нужно. Кажется, они все же пошли, но по пути куда-то делись. Флёр обнаружила себя дома в одиночестве. В комнате надрывался экран связи — переносное устройство она забыла на работе или потеряла.

Звонил отец. Она и хотела его услышать, и в то же время боялась — боялась, что он посмотрит на нее и все поймет. К счастью, профессор Клад находился на Эо. Разговор в таких случаях выглядел странно — вопросы и ответы разделяли длинные паузы.

Флёр, не дожидаясь, пока отец начнет спрашивать, выложила все, что могло его заинтересовать: у нее все хорошо, она держится, сын тоже, родители Стата переживают, но тоже держатся, коллеги готовы оказать любую помощь… Она говорила и говорила, пока не сообразила, что отец сам молчит и только смотрит пристально на экран.

— Папа, — растерялась Флёр. — С тобой все хорошо? Эти…не появлялись рядом с вашей базой?

Ей не хотелось сейчас даже произносить вслух название соседей. Вспомнились старые-старые сказки и предания, гласившие, что можно потревожить чудовище, просто позвав его по имени.

Чудовища…вроде обычные люди. В скафандрах, лишь немного отличающихся от эферийских, чуть плотнее телосложением, с короткими ресницами, вот и вся разница. Да! И взгляд у них отличался, у высших по званию он был жёсткий, оценивающий — ее соотечественники могли смотреть так на машину, прикидывая, долго ли она ещё проработает, но на человека — никогда. Синоты из технического персонала смотрели обычно восхищённо и объясняли это так:

— А у нас таких хорошеньких нет, госпожа докторша!

Вспомнился белобрысый молодой механик из последнего прилетевшего к ним корабля. С виду обычный человек, только с усами — как будто жёлтую нашивку с костюма приклеил себе под нос. Он повредил руку, и Флёр делала ему перевязку. Только разговаривал он странно, хоть и о делах житейских — жаловался, что по возвращении домой должен будет отмечать какой-то праздник, и что туда надо непременно созвать всю родню. Флёр из вежливости спросила:

— Бабушек, дедушек?

— Не-е! — присвистнул механик. — Они померли давно. А вот… — и начал сыпать какими-то совершенно незнакомыми словами, для которых не было аналогов в эферийском. — И никого нельзя пропустить — обидятся. А у вас деды живы?

Услышав, что у Флёр живы не только деды, но и их собственные деды, механик опять присвистнул:

— Ничего себе! Впрочем, у нас, кто хорошо живёт, тот и долго… А вот у угловатых — слышали? У них там говорят, в императорской семье и вовсе никто не помирал…

И с таким же азартом, как перечислял родственников, принялся ругать трианглетцев. Они эксперименты на людях проводят — знаете? А что с Архипелагом сделали, не себе так и никому, что-то такое туда выпустили, что рыба сперва подохла, а потом двухголовая ловилась. А когда война была, в плен им никто не сдавался, там с людьми такое творят, лучше тысяча раз смерть. Даже пленные ихние уговаривают их тут казнить, на родину не отдавать. Да и какая родина, тьфу. Как есть угловатые.

Стат полетел в Тиксанданию, напомнила себе Флёр. Не в ужасный жестокий Трианглет. Хотя разве они друг от друга отличаются! Базы на Эо расстреливали и кругляки, и угловатые.

— Флёр! Флёр! У нас все в порядке, синоты на Эо пока не появляются! А ты, ты как, что с тобой? — она сообразила, что бессмысленно раскачивается перед экраном взад и вперёд, а отец напрасно зовёт ее. И это с учётом сдвига разговора во времени!

— Все хорошо, — сказала она бодро. — Я просто устала.