Пленница

Как-то недовольно посмотрев него, Варя, поджала губы, размышляя, правду он говорил или лгал. Но отчего-то на ее душе заскребло от этой новости про невесту. Нет, конечно же, ей было все равно, пусть женится, если ему так надо, ей, Варе, это неинтересно. Или интересно? Поняв, что это известие ей неприятно слышать, она вмиг разозлилась на этого невозможного наглеца, который теперь смотрел на нее этим своим обжигающим раздевающим взором, словно она была куском торта, и в то же время говорил про какую-то там невесту, которой точно не было и не могло быть. Ведь он же всегда безумно любил только ее, Варю. И эту ложь про невесту выдумал сейчас специально, наверняка преследуя свои тайные цели.

– Зачем у моей двери стоят мужики? – перевела она разговор на другую тему, поднимаясь с диванчика.

– Это охрана, для вашего спокойствия, Варвара Дмитриевна.

– Как же! И от кого меня охраняют? Кого вы пытаетесь обмануть?! Называйте все как есть. Это мои надсмотрщики, приставленные ко мне, чтобы я не сбежала! Так?

– Это не так. Хотя в ваших словах есть доля правды. Если сбежите, вы можете попасть в неприятную историю.

– На неужто? Все неприятные истории в моей жизни связаны с вами.

– Благодарствую на добром слове.

– Я требую, чтобы вы отдали мне сына, и мы могли уехать отсюда.

– Нет. Я же уже сказал. С Гришей вы можете видеться, когда угодно, в пределах этого дома. Как только захотите, постучите в дверь, вам откроют и проводят до детской.

– Вот спасибо. Я что же должна спрашивать на то разрешение у этих ваших мужиков?

Он долго смотрел на нее и спустя время тяжело выдохнул и произнес:

– Вижу, вы еще не до конца оправились от долгой поездки, потому оставляю вас в одиночестве. Надеюсь, завтра вы будете в более спокойном настроении.

– Мое настроение не улучшится завтра, Твердышев.

– Мое имя Осокин, – осек он ее.

– Да хоть черт окаянный! Мне все равно! Я требую, чтобы…

Он не дослушал ее и быстро вышел прочь, захлопнув за собой дверь.

Варя вмиг закрыла рот и недоуменно уставилась на дверь. И что это все? Она явно не этого ожидала. Почему он ушел? Разве он совсем не хотел поцеловать ее? Ведь она специально растягивала как можно дольше разговор, чтобы дать ему время на решительные действия. И что в итоге? Он даже не прикоснулся к ней, даже не приблизился, а как будто обиделся и стремительно ретировался.

Что она сделала не так? Ведь раньше ее недовольство не останавливало его от поползновений, а наоборот, только раззадоривало его. Что же произошло теперь? Она искренне не понимала, почему так вышло.

Решив проверить, правду ли говорил Матвей о том, что она может увидеть сына, Варя постучала в дверь, как он велел, и уже через миг ответила на вопрос мужика. Дверь распахнулась, а один из охранников сказал ей идти за ним. Спустя пару минут они вошли в детскую, которая располагалась в противоположной стороне дома, и молодая женщина увидела премилую картину, как Гришенька качался на деревянной лошадке, а Лукерья Ильинична заботливо придерживала его, чтобы он не упал. Он был одет в красивый голубой костюмчик и выглядел бодро и весело.

Увидев вошедшую Варю, мальчик удивленно округлил губки и в следующий миг громко выкрикнул только один слог:

– Ма!

Он начал слезать с лошадки, и няня быстро подняла его и поставила на ножки. Мальчик бросился к матери, которая прошла в комнату, а Лукерья Ильинична тотчас поклонилась головой и с почтением вымолвила:

– Доброго дня, барышня.

Проигнорировав приветствие няни, молодая женщина тут же подхватила на руки уткнувшегося в ее юбку сына. Она начала целовать его пухлые щечки и что-то ласково шептать ему. Гриша также обнял ручками мать и прижался к ней. Спустя пару минут когда первая радость от встречи с любимым сыном улеглась, Варя поставила его обратно на пол и обратила гневный взор на няню:

– Как вы после всего того, что сделали, смеете со мной говорить?! Вы коварная злодейка! Как вы могли решиться на такое?!

– Варвара Дмитриевна, я понимаю, вы стильно волновались, но я лишь хотела помочь.

– Помочь? Чему же? Сколько вам заплатил этот злодей, чтобы украсть Гришу?

– Нисколько. Я не могу вам всего рассказать. Господин Осокин сам вам все объяснит, а вы не должны гневаться на меня, потому что я не могла причинить Гришеньке вред.

– Что за бредни? – перебила ее Варя нервно. – Вы уволены и более не смейте подходить к моему сыну!

– Извините, барышня, но теперь я служу у Матвея Гавриловича, и вы не можете меня уволить. И он очень доволен тем, как я присматриваю за мальчиком, – сказала с достоинством Лукерья Ильинична.

– Вот как? Хорошо, презренная женщина. Можете остаться рядом с моим сыном. Но когда я буду приходить к нему, чтобы я вас здесь не видела! Да и сейчас пойдите вон!

– Как прикажете, барышня.

Вара вернулась в свою спальню спустя пару часов, в сопровождении того же мужика. Горничная уже ждала ее с подносом, на котором красовались тарелки и небольшая супница с тушеным мясом. Варя с аппетитом поела и легла пораньше спать, потому что у нее разболелась голова.