Пленница

Ведь долгий день Варя ожидала появления Матвея с предвкушением и неким трепетом, то и дело оправляя платье, прическу, и отчего-то глупо волновалась, боясь не понравиться ему. Но, естественно, она не собиралась показывать свое нетерпение и желание этому возмутительному нахалу, посмевшему украсть ее.

Матвей появился в ее комнате только ближе к вечеру.

– А вот и вы, – заявила она недовольно прямо ему в лицо, едва он вошел в спальню. И, тут же заняв на диванчике позу, которая, по ее мнению, была наиболее соблазнительна, она показно-наигранно возмутилась: – Как долго будет мое смехотворное заключение? Почему я не могу выйти, почему мне нельзя видеть Гришу!

– Варвара Дмитриевна, вам не следует опасаться меня, а Гришу вы непременно увидите, – объяснил спокойно Матвей. – Но после того, как мы с вами поговорим.

– О чем же? – с вызовом сказала она. Отчего-то в ее голову полезли мысли о том, что это невозможно романтично и возбуждающе, что он украл ее и теперь держал взаперти, как ценный трофей, который хотел завоевать. От этих мыслей у нее даже заалели щеки. Чтобы скрыть свое смущение от его появления, она подозрительно спросила: – Все же мне хотелось бы знать, откуда у вас эта усадьба? Вы получили наследство?

– Можно сказать и так. Григорий Петрович Осокин подарил мне ее.

– Подарил? Это занятно, – хмыкнула она. – Неужели нынче заводчики раздаривают земли своим управляющим вместо уплаты жалования?

– Нет. Выяснилось некоторое обстоятельство о моей жизни, я внебрачный сын Осокина Гаврилы Петровича. Григорий Петрович оказался моим дядюшкой, оттого и переписал на мое имя два завода, и теперь я, знаете ли, даже богат. Могу позволить себе жить на широкую ногу в этом особняке и со слугами.

– Ого! Что это за байки вы мне рассказываете. Думаете, я поверю в них? – опешила Варя.

– Ваше дело, верить или нет. Но сейчас моя фамилия Осокин.

– Если вы думаете, что ваши речи произведут не меня впечатление, то ошибаетесь. Мне все равно, приказчик вы или заводчик. И я не желаю вас видеть!

– Поверьте, Варвара Дмитриевна, я и не собирался навязывать вам свое общество, если бы не определенные обстоятельства, ведь я прекрасно знаю о вашем отношении ко мне.

– И тем не менее привезли меня в эту глушь против моей воли.

– Я был вынужден это сделать. Поверьте, мне самому это все не по душе. Насилие не прельщает меня.

– И давно? – усмехнулась она как-то злорадно-кокетливо. – Вы, видимо, позабыли, что вытворили со мной в том лесу? Когда завезли меня в чащу, словно разбойник, и…

– Зачем вы это вспомнили? – ощетинился он. – Да это был мой грех, не спорю. Но теперь все по-другому. Я желаю вам лишь добра.

– Так я вам и поверила. Какое возмутительное лицемерие! Наверняка вновь хотите подвернуть меня своим гнусным домогательствам.

– Не надобно оскорблять меня. Обещаю, что и пальцем вас не трону, если вы этого боитесь, я лишь пришел поговорить с вами спокойно.

– И долго не тронете? – не унималась она. – В ваших глазах я вижу все тот же непотребный огонь. Так я и поверила, что вы не желаете меня для своих интимных утех. Вы для этого и украли меня. Для удовлетворения своей похоти!

– Вы все сказали? – обиженно поинтересовался он, нахмурившись и кусая губы.

– Да!

– Тогда уведомляю вас, сударыня, я не крал вас для удовлетворения своей похоти, как вы изволили заявить. Это была вынужденная мера. Мне пришлось пойти на это, и это было сделано только для вашей безопасности. Скоро все выяснится, и вы поймете, о чем я говорю. А пока вы должны доверять мне и верить моему слову. Со дня на день я жду одного человека. Именно он и объяснит вам всю ситуацию, я не имею права ничего рассказывать, оттого что это не моя тайна.

– Пойдите прочь с вашими увещеваниями и вашим человеком!

– Вам не надоело еще истерить? – спросил он спокойно.

– Вы наглый беспринципный человек, неужели вы не можете понять, что я не люблю вас и никогда не полюблю! Оставьте свои неуклюжие попытки окольцевать меня и прибрать к рукам! Я все равно не буду с вами!

– Конечно, роль опороченной девицы с внебрачным ребенком вам более нравится, – глухо сказал он.

– Не смейте оскорблять меня. Вы и только вы виноваты в моей горькой судьбе!

– Нет, вы сами избрали себе подобную участь, я предлагал вам достойный путь, но вы бежали от меня, как черт от ладана, – констатировал он мрачно, и Варя увидела в его глазах боль.

– Ах, давайте не будем обо всем этом снова! Я все равно не стану вашей женой, даже и не надейтесь!

– Мне это тоже уже неинтересно. У меня есть невеста, и я вполне удовлетворен моей теперешней жизнью.

– Невеста? – опешила она и даже замерла на миг, явно не ожидая такого поворота. И тут же, не поверив даже на секунду его словам, запальчиво воскликнула: – Ах, не лгите! Какая еще невеста? Пытаетесь возвыситься в моих глазах, чтобы я сожалела о том, что потеряла вас?

– Нет, – пожал он плечами и нахмурился. – А впрочем, думаете, как вам угодно.