Пленница Белого замка

В день, когда мы уехали к развалинам, примчался королевский гонец. В грамоте, обвитой алой лентой и скрепленной печатью из золотистого сургуча, государь передавал приказ: "Сэр Рэйли Глассир должен заменить своего раненого сына на поле сражения". Отказаться возможности не было, да рыцарь и не хотел. Напротив, он жаждал битв, чтобы вновь почувствовать, как вскипает кровь в стареющем теле. Проводил дни и ночи в оружейной, выбирал оружие, давал наставления остающимся. В основном одно — "слушайтесь госпожу".

Мое желание уехать несколько пригасило этот пыл. Сэр Рэйли, как и Долора, попытался уговорить меня задержаться, хотя бы пока война не закончится. Но, получив категорический отказ, сдался. И велел сыну сопровождать гостью до самой Ассалии.

— Это наш долг. Мы в ответе за этого ребенка. Поэтому поезжай с ней, убедись, что все в порядке и возвращайся. А если Улле не будут рады — привези её обратно. Ступай, сын, и с честью выполни свой долг. Пусть это будет твоим подвигом.

Старый рыцарь знал, о чем говорил. Между нами и Ассалией лежали Вейфарт и Сугур. Пробраться сквозь них отряду сеонцев казалось невозможным. Поэтому Норген выбрал морской путь.

— Мы пройдем берегом вдоль Языка до Горького Моря, а там наймем корабль. И, если боги будут к нам благосклонны, без приключений высадимся в Ассалии.

— Только не говори, что ты молишься, чтобы они вас стороной обошли! — ради обсуждения дороги Долора поднялась с кровати. — Небось спишь, и видишь, как пиратов и разбойников крушить будешь! Ох, за что мне такое наказание? И муж на войну уходит, и сына ждет опасная дорога.

— Госпожа, мне очень неловко, — я затеребила золотой медальон, подарок самой Долоры. — Сэр Норген покидает дом, еще не оправившись от раны. Пожалуйста, отпустите меня одну. Я доберусь, я сильная.

Все переживания доброй женщины тут же испарились. Потухший в последние дни взгляд засиял, как прежде.

— Не говори ерунды, девочка. Разве может мужчина отпустить даму одну в опасное путешествие? Ехать вместе с ней — его долг рыцаря. Прошу тебя, Улла, не оскорбляй нас так.

На этом уговоры остаться прекратились. Долора сама занялась сборами в дорогу. Но действовала неторопливо, обстоятельно, стараясь не упустить ни одной мелочи. Так, мне полностью обновили гардероб. От белья до платьев. И заставили сапожника стачать несколько пар обуви. Сапоги для верховой езды, простые ботинки для пеших переходов, и четыре пары изящных туфелек.

— Тебе придется наносить визиты вежливости. Нельзя выглядеть замарашкой. Пусть все видят — перед ними истинная Леди!

Затеи, хоть и хорошие, забирали много времени. А маг, между тем, не оставил попыток пробудить мой магический дар.

— В библиотеке сэра Рэйли немало манускриптов, посвященных благородной науке алхимии. Среди них попадаются истинные жемчужины! Увы, о магии в них почти ничего нет. Но ничто в мире не в силах остановить мой дух познания! Я оседлал коня и, забыв о преклонном возрасте, долго трясся на спине безмозглого животного! Потому что если кто и мог нам помочь в нашем нелегком деле, то это — мой старый товарищ, Магистр Ордена Трехконечной Звезды, мэтр, получивший после посвящения благородное имя Иримидуса!

Я просидел в его библиотеке немало дней и ночей, и, наконец, составил список трав, минералов и энергий, которые нам необходимы!

Вернувшись, я провел бесчисленные часы в лаборатории, варил, перетирал и смешивал, но результата не было. И тут мне в голову пришла светлая мысль: а не могут ли звезды повлиять на эксперимент? И я снова засел за древние книги, рассчитывая пути небесных жемчужин. И вот результат: через два дня, в ночь, называемую моими собратьями Ночью Сбрасывания Покровов, комета Реили распустит свой хвост. И когда три небесных сестры, три звезды, именуемые Ода, Желли и Тури, войдут в этот шлейф, наступит благоприятный момент для таинства.

Терпеть бесполезный обряд, который продлится почти всю ночь не хотелось. Может, отказаться? Нельзя, вызовет подозрение. Пришлось согласиться.

Подготовка к действу началась с вечера. Мне был представлен длинный список запрещенных блюд. Долора отнеслась к нему серьезно, так что на ужин пришлось пожевать вареного пшена и салатик из листьев одуванчика и мяты.

А на рассвете маг сам приготовил мне ванну. Зажег ароматические курильницы, долго ходил вокруг бадьи с горячей водой, бормотал заклинания, то и дело переходя на визг и нарочито широкими жестами вскидывал вверх сжатые в кулаки руки. Под конец вылил в воду настой трав и велел мне не вылезать до полного остывания воды. Чтобы это произошло как можно позже, на бадью сверху накинули плотное покрывало, так что снаружи у меня осталась только голова.