Пленница босса мафии

– Так расскажи! ― восклицает она, и снова опускает руки по швам, сжимая кулаки. ― Ты скрываешь от меня происходящее! Как, по-твоему, я должна себя вести? Сидеть и ждать, пока ты превратишься в подонка окончательно?! Я не хочу этого видеть! Ты приходишь ночью и занимаешься со мной сексом, как будто ничего не происходит, а днем превращаешься в монстра и ведешь себя со мной, как с комнатной собачонкой. Я просто не знаю, как вести себя, потому что не понимаю, что происходит.

– Ты должна просто доверять мне, Мишель, ― цежу я сквозь зубы.

– Да как я могу доверять? Как, Финн? Если ты скрываешь все, что происходит! Если ты вознамерился сделать мне ребенка, даже не спросив моего мнения!

– Да не забеременеешь ты, успокойся! ― рявкаю я.

– Откуда ты знаешь?

– Когда ты болела, тебе сделали укол. Контрацепция на полгода. А до этого тебе в еду подмешивали противозачаточные таблетки.

Она смотрит на меня, онемев. Мишель хватает ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, пока переваривает услышанное.

– Но как?.. Тогда зачем?..

– Неужели ты думаешь, что я бы хотел, чтобы ты рожала в этих условиях?

Я тяжело вздыхаю и провожу рукой по волосам. Мне нужна хотя бы небольшая передышка от всего этого.

– Но ты говорил…

– Да мало ли что я говорил, Мишель! Я говорил и получал естественную реакцию на мои слова и поступки. Так и должно было быть.

– То есть, получается, ты и не хотел ребенка?

– Я хочу ребенка. Но не в этих условиях.

– А в каких? Разве когда-нибудь будут другие?

– Уже через неделю должны были быть другие, но твой поступок перечеркнул все нахрен!

– В каком смысле? ―спрашивает она уже горазд тише.

– В таком, Мишель! Я разваливаю эту ячейку изнутри. ― Она приоткрывает рот и смотрит на меня, не моргая, огромными от удивления глазами. ― А что ты думала? Меня прельстит власть, которую я отобрал у О’Салливана?

– А зачем ты тогда убил его?

– Потому что живым с той встречи ушел бы только один из нас. Проснись, Мишель, ты была не на дружеской встрече.

– Погоди, я ничего не понимаю, ― она энергично качает головой, как будто так пытается упорядочить мысли. А мои уже разбредаются в разные стороны, потому что взгляд помимо воли начал блуждать по ее телу. ― То есть, ты изначально планировал убить его, занять его место и развалить всю систему?

– Для всей системы мне не хватит мощности, но эту ячейку я развалить вполне способен.

– И Адриан приезжал, потому что…

– Помогает мне. Он и еще несколько десятков военных и сотрудников спецслужб.

Мишель хмурится и кусает губу, а у меня в штанах становится тесно. Но не успеваю я и шага сделать к Мишель, как она взрывается и наступает на меня.

– Почему ты мне не сказал?! Ты вообще хоть понимаешь, что я пережила за это время? ― она взмахивает руками и резко их опускает. ― А я, как идиотка, извиняюсь. Хотя извиняться должен ты!

Она тычет мне в грудь пальцем, и я отпускаю себя. Перехватываю ее руку и резко разворачиваю к себе спиной, вжимая в свое тело.

– Значит, сначала извинишься ты, а потом ― я.

Дыхание Мишель становится чаще, как только моя ладонь скользит по ее голому животу под футболкой.

– У тебя совсем совести нет? ― выдыхает она дрожащим голосом. Слышно, что она еще пытается сохранить остатки ярости, чтобы обрушить ее на меня, но эти остатки уже погребены под желанием, от которого ее тело подрагивает.

Глава 26

Финн

Я скольжу вверх по ее животу, прижимаю ладонь к груди и сквозь тонкую ткань бюстгальтера нащупываю сосок. Мишель выгибается и хрипло стонет. Я знаю, что запусти я руку к ней в джинсы, почувствую влагу. Мое тело вибрирует от ощущений. Я так сильно хочу оказаться внутри Мишель, что перед глазами плывет изображение. Но не сейчас она заслужила немного помучиться.

Я веду Мишель к кровати и опрокидываю лицом на матрас. Она охает, но не сопротивляется. Я стягиваю с Мишель одежду, оставляя ее стоять голой с задранной кверху попкой. Любуясь этой картиной, я стягиваю пиджак и рубашку. Снимаю часы и бросаю их сверху на кучку одежды на полу. Для того, что я задумал, они будут мешать, потому что наверняка оставят ссадины на молочной коже Мишель.

Я поднимаю руку и с громким шлепком опускаю ладонь на ее задницу. Мишель вскрикивает и дергается, но я кладу вторую руку ей на затылок и прижимаю к матрасу.

– Финн! Ты с ума сошел?!

– Сошел, ― подтверждаю я, и снова шлепаю Мишель.

Она дергается и вскрикивает, пытается вывернуться из моей хватки, но я не даю, награждая ее следующим шлепком.

– Финн! Прекрати! Мне больно!

– В следующий раз, когда муж скажет тебе не высовывать носа из комнаты, ты послушаешься. Потому что твоя задница еще долго будет помнить наш «разговор», ― рычу я и снова бью.