Пленница Хозяина Жемчужных Холмов (СИ)

Двери в каждый из дом были заросши многолетней травой, то есть, было видно, что деревня необитаема уже много лет, и Закхарду приходилось порой использовать свой меч, чтобы прорубить себе путь в жилище. Но ему, как и Алессандре, здесь явно не нравилось, и он, осмотревшись, спешил уйти из каждого нового дома, чтобы идти проверять следующий.

Девушке поначалу казалось, что эта деревня в лесу будет бесконечной, но вскоре они вышли к её краю, так и не сыскав достойного жилья. И тогда лорд Дэнривэл, тяжко вздохнув, сообщил, что они останутся здесь, в самом последнем захудалом домишке, стоявшем немного на отшибе.

Лошади всё ещё боязливо переговаривались, и Закхард, отыскав лохань с водой, поспешил напоить их, чтобы хоть немного успокоить и после накормить. Алессандра вошла в дом, который был ничуть не приветливее остальных, и всё же должен был послужить им сегодня временным пристанищем. Здесь было всего две комнаты, обставленные скудной мебелью – люди, жившие здесь, видимо, не отличались богатством, и девушке стало вновь стыдно за свою сытую довольную жизнь, которой она жила до всей этой истории.

Две кровати, застеленные побуревшими от времени и сырости постельными принадлежностями, стояли в разных углах комнаты, и Алессандре сделалось дурно, когда она представила, что кто-то здесь до неё спал пораньше, пусть и несколько лет назад. Привыкшая к роскоши и чистоте, девушка никак не могла смириться с наступившей реальностью, и даже спать на голой земле ей казалось лучшей идеей, чем провести ночь в этом осиротевшем хмуром домике.

Осмотрев полки, заставленные простой глиняной посудой, заглянув в шкафы, она вдруг обнаружила в одном из них детские глиняные игрушки, самобытные, расписанные умелой рукой мастера. Взяв одну из них в руки, она поняла, что это не просто игрушка – это свистулька, похожая на те, что продавались на ярмарке, и ей так нестерпимо захотелось забрать её себе.

В дверях показался Закхард – рука девушки сама собой сунула игрушку в карман, но он даже не обратил на это внимания, тоже, как и она до этого, принимаясь всё здесь осматривать.

- Как могло случиться такое, что здесь не осталось ни одного жителя, лорд Дэнривэл? – спросила девушка, чтобы заполнить неловкую пустоту, сопровождавшую их с того самого мига, как она влепила ему пощёчину. Хотя ответ на вопрос в самом деле её интересовал.

Тот пожал плечами, стаскивая с тела тёплую куртку, отчего по дому тут же разошёлся запах мужского пота, и Алессандра с ужасом подумала, что сейчас пахнет нисколько не лучше. Сколько времени они уже были в пути? И ни разу не ополоснулись и каплей воды, не считая дождя, чего уж было говорить о каждодневных естественных процедурах.

- Возможно, мор. А, возможно, проделки работорговцев или что-то другое. – почти равнодушно ответил он. А после буквально обрадовал. – Я нашёл неподалёку запас воды и железные вёдра. Если получится разжечь огонь, мы сегодня даже сможем помыться. Я же вижу, ты близка к обмороку благодаря аромату, исходящему от меня.

Алессандра засмеялась, но тут прикрыла рот ладошкой, желая всё ещё казаться холодной и безучастной, хотя ей это слабо удавалось. Да и перспектива омыть своё тело от грязи и пота воодушевила её, заметно улучив настроение. А Закхард, словно почуяв эти перемены в девушке, весело подмигнул ей и отправился вновь на улицу, желая как можно скорее порадовать свою принцессу тёплой ванной, пусть и весьма скромной. А заодно и помыться самому, ведь следующего раза, когда ещё представится такая возможность, могло просто не быть ещё очень долгое время.

***

От воды в тёмной деревянной лохани, стоявшей прямо на полу, шёл пар, и Алессандра с нетерпением ждала, когда сможет окунуться в неё, насладившись жаром горячей воды и чистотой собственного тела. Её немного пугало то, что придётся раздеваться, но девушка тут же успокаивала себя, напоминая, что лорд Дэнривэл давно мог сделать с ней всё, что угодно, но пока держал обещание… клятву… Кроме поцелуя, который и поцелуем-то не был, а, скорее кляпом, средством заткнуть рот разбушевавшейся принцессе.

Отчего же при одном воспоминании о нём щёки вспыхивали алым, а сердце начинало отбивать чечётку, словно он что-то значил, был чем-то сокровенным для неё? Алессандра пыталась забыть, не думать, но никак не могла сделать этого. Воспоминание возвращалось с новыми силами, и новыми, до того несущественными подробностями, такими, как влажность кожи тёплых губ дэригона, едва заметное касание его языка, рваное дыхание и её собственное, совершенно возмутительное желание продолжить начатое…