Пленница лунного эльфа

— У тебя сохранился этот листок с транскрипцией? Ты можешь мне его показать? — устало потёрла я виски.

Голова начала уже пухнуть от обилия информации и противоречивых эмоций. Я знала, что никогда не смогу забыть Кая, Нанта и Ли, и не откажусь от них. А это значит — я не буду счастлива с Шейдом, как бы он ни старался. И я не в силах подарить ему того, чего он так отчаянно желает — любовь, нежность, заботу и семью. Видимо, либо заклинание поиска сработало как-то неправильно, либо Олаф, как обычно, что-то темнит. И я просто обязана докопаться до истины.

— Да, конечно, сейчас принесу! — Шейд быстро вышел из комнаты. А. когда вернулся, в его руках был уже желтоватый листок бумаги, исписанный такими знакомыми золотистыми чернилами. — Неужели ты в этом разбираешься? — во взгляде кертинга светилось уважение.

— Да. Ли наделил меня даром понимать все языки этого мира. — рассеянно отозвалась я, погрузившись в изучение текста. — Так я и думала! — торжествующе воскликнула я, добравшись до спорного места. — Шейд, Олаф тебя обманул. Это заклинание поиска женщины, благодаря которой ты будешь счастлив. Ты понимаешь? Написано не «с которой ты будешь счастлив», а «благодаря которой»!

— Это уже не важно, Лекси, — немного подумав, заявил Шейд. — Я люблю тебя, и хочу быть только с тобой!

Вот ведь непрошибаемый…

Глава 83 Кертинги

— Любишь меня, и в то же время хочешь, чтобы я сняла проклятие с этого мира? — испытующе посмотрела я на Шейда.

— Ну да, — растерялся кертинг, чувствуя подвох.

— А ничего, что для этого мне придётся заплатить определённую цену: лишиться рук по локоть? — я не сводила с него пристального взгляда. — И, к слову, одно из условий возвращения красоты — уничтожение рабства, — добила я его. — На, что жить-то будешь?

— Руки? — побелев, Шейд вскочил и нервно заходил по комнате взад-вперёд. Потом, подойдя к стене, он облокотился об неё, в отчаянии прижался лбом и закрыл глаза.

Я молча наблюдала за его метаниями и страдальческой позой, дожидаясь, когда он обретёт способность говорить.

— Этот мир не стоит даже твоего мизинца, Лекси, — наконец он отмер и вернулся на своё место за столом.

— Кай сказал мне то же самое, — горько усмехнулась я.

— И он прав, — хмуро подтвердил Шейд. — Я займу императорский трон другим путём, с помощью армии. И я не допущу, чтобы ты стала инвалидом! — очень серьёзно заявил он.

— Дело только в этом? — я продолжала буравить его взглядом. — Или ты просто не хочешь лишаться рабов — источника своего дохода? — вскинула я бровь.

— Поверь мне, я не обеднею, — мягко усмехнулся он. — Но жертвовать руками — и ради кого? Высокомерных тварей — эльфиек? Жадных оборотниц? Садисток — вампирш? Они того не стоят! Этот мир не просто так был проклят, Лекси!

— Да, мне говорили, — вздохнула я.

— Ты уже знаешь, кто такие кертинги, откуда мы взялись? — озадачил он меня.

— Нет, — покачала я головой.

— Тебя не удивляет, что не существует кертингов женского пола, а все наши дети рождаются лишь мальчиками? И, что, не обладая какой-либо магией, кроме оборота, мы используем невольничьи рынки, сплошь завязанные на магических потоках? Наша невероятная плодовитость, смертельная вражда с эльфами — ты понимаешь причину всего этого? — откинулся он на спинку стула.

— Я об этом не задумывалась, — честно призналась я, заинтригованно глядя на него.

— В давние-давние времена не было никакого рабства. На Ксантарии мирно уживались несколько рас: эльфы, оборотни, вампиры и люди. Межрасовые связи не поощрялись, но и не наказывались. Но наступил момент, когда нескольким эльфийским магам захотелось обладать не просто слугами, а настоящими рабами — сильными, выносливыми, и абсолютно бесправными. С помощью магии и многочисленных экспериментов они смешали гены пантеры, волка и медведя, и искусственно вывели существ нового вида. Они назвали их кертингами.

— В переводе с одного из древнейших языков это означает «низший», — неожиданно дошло до меня.

— Верно, — кивнул Шейд. — Плодовитость пантеры, ум и внешность волка, сила и размеры медведя — всё это было намешано в один биологический коктейль. Эльфы разводили кертингов в питомниках, как элитных животных. Они неплохо платили женщинам, в основном оборотницам, за вынашивание детёнышей кертингов. Те рожали малышей и оставляли их рабовладельцам, не заботясь об их дальнейшей судьбе. Со временем стали открываться невольничьи рынки — один за другим, оборудованные по последнему слову эльфийской магии. Спустя три столетия число таких рынков перевалило за пару тысяч.

— Две тысячи четыреста семьдесят девять, — потрясённо прошептала я, вспомнив цифру, озвученную Ли.