Пленница миллиардера (СИ)

Он подцепляет резинку, и спускает их ниже бедер.

Я закрываю глаза. С силой зажмуриваюсь, боюсь смотреть, только не это…

Он хватает мою руку и кладет ее на вздыбленный агрегат, заставляет обхватить член пальцами. Он такой толстый, что пальцы не смыкаются.

Жар его плоти обжигает. Почти до ожогов.

Я чувствую кожей вздувшиеся переплетения вен, а еще пульсацию исходящую от него, и это откликается во мне такой же пульсацией… В унисон. Звучим.

С легкой усмешкой Деймос говорит:

- Расслабь руку. Вот так. Почувствуй. Держи.

Вторичное дежавю.

Я дышу так, будто километр пробежала, опять эти намешанные чувства…

Облизываю пересохшие губы.

Он накрывает мою руку своей, и начинает двигать, верх-вниз, неторопливо, размеренно.

Я открываю глаза, но смотрю не вниз, а вверх, прямо на его губы. Они произносят:

- Видишь. Ничего страшного.

Деймос отводит мою руку от члена. Подступает, и его ладонь движется вниз по моему животу, к резинке трусиков.

Как жалко, что у меня не слитный купальник…

Я хочу простонать «не надо», но только втягиваю воздух, ставший таким плотным, что горло сжимает.

Пальцы неотвратимо скользят к набухшему клитору, и вот уже касаются его бугорка…

Вскидываю голову вверх, затылком бьюсь об стену, меня как током пронзает, время остановилось, фейеверками врывается тягучее наслаждение, глаза заволакивает сладкая дымка.

Я ничего не вижу, не слышу, я только чувствую, как его палец скользит между бесстыдно мокрых губ вверх-вниз, неспешно.

Ноги подкашиваются, я пытаюсь сжать их, прекратить это, я хочу запретить себе хотеть, хочу уничтожить желание. Но не могу. Не в силах.

Он сам прекращает.

Деймос одним движением срывает с меня трусы, они летят вниз и он подхватывает меня, разводя мои ноги в стороны. Поднимает вверх, подхватив под ягодицы.

Я в его руках. Вся.                                    

Я хватаюсь за его плечи, ногами обхватываю за талию.

И чувствую, как член упирается в меня, прямо в предательски текущую дырочку.

Я не успеваю даже вскрикнуть, ощущаю, что влагалище растягивается, а головка входит внутрь, и я оказываюсь насаженной на его громадный член…

Мой стон перерастает в крик – это и удовольствие, и приятная боль, и стыд, и желание. И злость, на себя, на него, на наслаждение, которое я получаю, когда он, методично двигая руками, трахает меня, держа на весу.

Он тяжело дышит, почти рычит, сжимает мою попу, натягивая меня, все ускоряясь и ускоряясь.

Наши тела сплелись, я обхватываю его спину, носом утыкаюсь в шею.

Я теряю счет времени, мой голос становится хриплым, наши тела теперь совместно мокрые, от пота.

Выдыхаю, когда член выходит из меня, оказываюсь на полу, на коленях перед монстром.

Как завороженная смотрю, как он обхватывает рукой ствол, движет рукой так быстро, что она размывается и спустя несколько секунд из головки выплескивается светлая жидкость, обильно орошая мою вздымающуюся, оголенную грудь.

Закрываю глаза.

В уши врывается хриплый баритон:

- А завтра мы избавим тебя еще от одной фобии. Сейчас я тебе расскажу, что ты будешь делать…

Глава 15

Просыпаюсь от стука в дверь.

Сажусь, я еще в полудреме, ничего не соображаю.

Дверь приоткрывается, и в комнату заглядывает улыбающаяся женщина в форме прислуги.

- Доброе утро. Господин Деймос велел пригласить вас к завтраку.

Мои брови ползут вверх.

Весь вчерашний день я просидела в изоляции, а сейчас «пригласить к завтраку»?

Ах да, действуют же новые условия - с сегодняшнего дня весь дом в моем распоряжении.

На неделю.

Без глупостей.

Ну, конечно, какие глупости, я всего лишь воспользуюсь возможностями связи…

- Хорошо, сейчас, мне нужно одеться.

Женщина не уходит, стоит в дверях.

Не обращая на нее внимание, иду в ванну, чищу зубы, умываюсь, расчёсываюсь.

Все мои действия механические, а мысли заняты другим.

Мама вряд ли спохватится в ближайшую неделю, что меня нет – у нас с ней нет привычки созваниваться. А после того, как я заявила, что временно буду жить у папы и помогать ему в работе, она тем более не позвонит.

Друзья, возможно, потеряют меня, но они точно ничем не помогут.

Единственный, на чью помощь я могу рассчитывать – это папа. Но что с ним? Он все еще в больнице? Он понимает, что я пропала или нет? Сообразит ли, где искать?

Но попробовать связаться с ним обязательно надо.

Распахиваю шкаф, достаю строгое закрытое платье.

- Нет-нет, нужно одеть вот это, - горничная, или кто она, протягивает мне вешалку с черно-белой экипировкой.

Что это?

Недоуменно принимаю вещи, разглядываю.

Белые бриджи, белая блузка, черный жакет с белой окантовкой.

Следом женщина тянет пакет. В нем высокие черные сапоги на низком каблуке, белые перчатки и шлем. Форма наездников. Все с бирками, новое.

Я обалдеваю. Только вчера я была наказанной пленницей без права голоса, а сегодня меня приглашают на завтрак и на ипподром? Какое головокружительное изменение. Деймос так хочет, чтобы я осталась здесь по доброй воле и спустя неделю? Или это какой-то хитрый и коварный план?

Ага…

Значит, я буду чинно завтракать, кататься на лошадях, а потом все это доложат папе? Дескать, смотри: твоя дочь-предательница по собственной воле развлекается с врагом, из-за которого ты в больнице?