Пленница Потаенного Царства

— Нет, они не призраки, принцесса. Но тоже поражены проклятием, павшим на Династию Лю. Как и все в этом мертвом, безмолвном мире, — громыхнуло эхо дракона. — Не бойтесь их, они не обидят.

— А вы? — Вызывающе бросила девушка. Устав от беседы с чудовищем, прикидывающимся человеком, она рубанула с плеча: — Вы тоже не обидите?

Лунг распахнул желтые глаза и оскалился в жуткой улыбке; золотистые усики задрожали, слитная броня чешуек мигнула зеленоватым отсветом.

— Тоже.

Принцесса не поверила и разозлилась:

— Не проще ли закончить это фарс? Вы не убили меня в день моего приезда, подарили шелка и драгоценности, устроили ужин в мою честь. Если это изощренная прелюдия к казни, она меня утомила!

Девушка распахнула веер и обмахнула щеки, зарумянившиеся от обиды и злости.

— Жизнь — это лепесток лотоса. Любой способен ее оборвать. Зачем вы медлите?

— Цените Учения мастера Лу Яна? — Ухмыльнулся дракон.

Лин изумилась и даже остыла, позабыв о гневе.

— Вы знакомы с Учением об Извиве Пути?

— Когда-то я зачитывался мудрыми изречениями мастера Лу. — Дракон приподнял голову над столом и процитировал, по видимому любимую: — Благодари трудности и поражения — они закаляют твой дух. — Он вздохнул. — В те дни я был юн, неопытен и верил — вся жизнь впереди. Я искренне полагал: спешка причина печалей. Печаль причина бед. Беды приносят забвение и смерть.

— В те дни? — Переспросила Лин. Она, конечно же, заметила цитаты Лу Яна, высеченные на стенах дворца, но приняла их скорее за украшения, нежели наставления для местных чиновников и мандаринов. — Когда в те дни?

Лунг уронил голову на стол и замолчал. Не дождавшись ответа, принцесса отложила сверкающий веер и спросила:

— Как вы здесь оказались?

— Я родился в Хрустальном Дворце.

— Почему ваши родители бросили вас в одиночестве? — Она пожала плечом. — Я не много знаю о семейных обычаях драконов, но то, что прочитала в «Шань Хай Цзин»[1] противоречит вашим словам…

— Книгу гор и морей писали люди! Смертные! — Взъярился дракон. — Что они могут знать о моем племени? Ничего! Все, что вы узнали в Шань Хай Цзин — чушь!

— Простите, — девушка сжалась, испугавшись звериной ярости собеседника.

Лунг грохотал с такой ненавистью, что с потолков падала краска, а фонари из промасленной бумаги гасли, как звезды.

Дракон обжег ее горячим дыханием и замолчал. Через минуту, сказал:

— Мои родители совершили грех и давно томятся в Подземном Царстве, судимые Яньваном[2] и приговоренные к восьмому кругу ада.

— Сочувствую, — шепнула принцесса. — Моя мать тоже оставила Мир под Девятью Небесами. Она была добра и благодетельна и ныне пирует вместе с богами под Нефритовым Источником.

Стало тихо. Лин решила, что беседа окончена, но тут Лунг попросил:

— Расскажите о себе. — Именно попросил, а не приказал. — О семье, о жизни. Кроме того, что вас принуждали к браку с варваром за некой Стеной.

Лин вспылила.

— Вас это забавляет, да?

— Только зависнув над краем, узнаешь — насколько глубока пропасть.

— О, — воскликнула она, — мудрость Лу Яна здесь ни при чем. Вы бессердечное чудовище, господин Лунг! Не лучше тех, кто принуждал меня поступиться желаниями и исполнить чужую волю! Я не стану вам ничего рассказывать. Хотите убить — убивайте. Я за тем сюда и приплыла. Но не просите открыть вам душу. Вы три года держали моего отца без причин, а когда он допустил промах — приговорили к смерти. Теперь вы играете в кошки-мышки со мной. Я вас ненавижу! Будьте прокляты вы и ваша жемчужина!

Принцесса бросила салфетку, выскочила из-за стола и выбежала из Зала Пиров. Подальше от пронзительных, немигающих желтых глаз.

* * *

Мясо, томленное в винном маринаде, с медом и абрикосами было выше всяких похвал. Зажженные благовонья источали легкую пряность.

Принцесса отложила серебряные приборы и встретила взгляд дракона. Он, как и предыдущие вечера, опустил массивную башку с оленьими рогами на стол и лениво шевелил золотистыми усиками.

— Почему вы запретили мне входить в Сад Пурпурного Соловья?

Властитель Хрустального Дворца лениво закрыл глаза.

— Потому что я так хочу.

— Все из-за жемчужины? — Поняла Лин. — Отец рассказывал, что вы храните ее в Запретном Парке…

— Ваш отец — вор, — грохнул Лунг, потревожив вечерний покой.

Таблички с каллиграфическими иероглифами о смыслах жизни посыпались на пол. Волшебные флейты и пипы, что летали и наигрывали сами по себе, сгрудились в дальнем углу и притихли.

— Не вспоминайте об этом человеке в моем присутствии! — Повелел он.

— Вы каждый день напоминаете мне, что он вор, — крикнула Лин. — Разве вы недостаточно унизили меня этим вынужденным заточением? Зачем вы мучаете меня? Остановитесь. Я больше не могу сидеть в четырех стенах собственной комнаты и с ужасом ждать вечера, за которым вы изливаете на меня свою ненависть.

Дракон оторвал голову от стола и испустил облако пара.

— Вам так неприятно мое общество, госпожа?

— О, боги Девяти Небес. Да! — Лин толкнула пустую чашу и она упала на скатерть. — Это пытка, которой я здесь не ждала.

— Вы ждали быстрой и легкой смерти, — в голосе Лунга послышались разочарование и усталость. — Вам так хочется умереть?