Пленница Потаенного Царства

— Любимая Наложница? — Изумился Сын Неба.

— У нас нет доказательств, мой повелитель, — признался Шэнь. Он поднял голову и блеснул злыми глазами. — Но если вы доверитесь мне и позволите кое-что предпринять, я клянусь жизнью, что найду отравителя еще до наступления третьей луны года.

Как бы больно ему ни было, Шу Аньфу разрешил:

— Сделайте это, генерал.

* * *

По весеннему небу плыли облака, подсвеченные розовым закатом. Девяносто один квартал Шелкового Города кипел обычной столичной суетой. По широким улицам гремели повозки торговцев из тридцати трех провинций Империи; сотни чайных и закусочных источали ароматы белого чая и легендарного улун[3]; рыночные площади гремели криками покупателей, большую часть которых составляли слуги знати или мандаринов высших чинов.

Шу стоял на балконе Зала Небесного Спокойствия и посматривал на пеструю мешанину улиц. Только что закончился прием посланника из Империи Ци. Десяток важных господ в алых и белых шелках и высоких шапочках с нефритовыми бусами прибыли по указу принца Энлея и его молодой супруги Дейю.

Посланники передали письма, начертанные на писчем шелке каллиграфическим почерком. Старшая дочь сообщала, что вышла замуж и счастлива в браке, и теперь ждет первенца. Шу заметил в небе горлицу и улыбнулся — хотя бы у старшей принцессы сложилась благоприятная судьба.

Он взмахнул царственными одеждами и важно покинул Зал, призванный служить местом встреч с послами из дальних стран. Минув резные столбы, державшие позолоченные крыши просторных павильонов, Шу вышел во Внешний Двор. Здесь его ожидали военачальники и встревоженные генералы.

Первым, упав в пол, заговорил Цинь Хай, спешно прибывший с севера — из гарнизона Ястреба, несущего охрану Стены.

— Хан Бехмет умер. Его место занял старший сын. Младший Огедей принес ему клятву верности, но есть основания ожидать скорого переворота. Огедей жаждет власти и собирает возле себя сторонников. Если нынешний царь умрет, и его место займет Огедей — с кочевниками Биши начнется война.

Император поджал губы.

— Этот варвар все еще надеется заполучить в жены принцессу Лин, о Величайший. К К Львиной Заставе доставили три новых письма с требованием и угрозами. Все заверены личной печатью Огедея.

Генерал Цинь Хай с поклоном передал их первому слуге, а тот подполз на коленях к Сыну Неба, восседающему на Нефритовом Троне и протянул, не смея поднять головы.

Император схватил их и в гневе швырнул на сверкавшие полы.

— Даже если бы моя дочь сейчас находилась в Изумрудном Дворце, я бы все равно отказал этому дикарю. Он и тридцать тысяч его конников в шкурах и мехах — пыль в сравнении с великой военной мощью Срединного Царства. Они не осилят Великую Стену! Они никогда не ступят на земли, оплаканные богами Девяти Небес!

Во Внутреннем Зале Внешнего Двора стало тихо; никто не смел возразить правящему с благословения небес. Раскидистое эхо его голоса еще гуляло под сводами, выложенными блестящими камнями, и мандарины высших рангов покорно вытягивали шеи, соглашаясь и одобряя его гнев.

Подать голос осмелился только советник Первого Министра, генерал Шэнь Ли Дун.

— О Светлейший, дозволит ли Сын Неба говорить недостойному слуге?

— Говорите.

Генерал поднялся и трижды поклонился, церемониально припав к полу.

— Ваша мудрость безгранична. Огедей недостоин Высокой Солнечной принцессы Лин. Я с первых мгновений противился этому решению и сразу настаивал на откупе в сорок даней золотом.

Старший наследник Ксиу, в свое время предложивший идею выдать Лин (с подачи Первого Министра и собственной матери), зло посмотрел на Шэня и опустил голову. Генерал явно выставлял его в не лучшем свете перед отцом.

— Если Огедей займет трон и не получит принцессу, он перебросит к Стене все свои орды, — настаивал толстый военачальник в голубых шелках и золоте.

— Вас это пугает, генерал Лу Да Шан? — Усмехнулся Шэнь, сложив руки в длинных рукавах. — Смею напомнить, что еще мудрейший Сыма Цянь[4] наставлял: «Когда прекращается шепот неба, начинает вдохновлять бес…». Вас, я вижу, он уже вдохновил.

Военачальник Лу Да Шан открыл рот возразить, но Шэнь его опередил. Он развернулся к Императору и поклонился:

— У нас хватит мудрости не поддаваться угрозам неотесанных дикарей и достанет отваги дать отпор, если копыта их лошадей посмеют осквернить земли Срединного Царства.

Сын Неба благосклонно кивнул. Преданный генерал радовал его сердце в дни печали, что окружили Шу Аньфу в последние годы. Он согласился:

— Истинно так. — И обратился к придворному писцу, сидевшему за лакированным столиком по праву руку от трона, — Сегодня же отошлите ответ. Срединное Царство не заключает договоров с варварами.

Советники и мандарины возвышенно заволновались и только Шэнь победно улыбнулся. А все потому, что в глубине души все еще хранил слабую надежду однажды заполучить принцессу Лин в свои покои.

* * *

Весь следующий день (согласно церемониальному этикету) Император давал пир в честь посланников Империи Ци и слушал истории о любимой дочери Дейю и ее супруге Императоре Энлее.