Пленница Потаенного Царства

Императрица обняла мужа и пообещала:

— Я скоро вернусь.

Тай молча проводил ее до сходней и вздохнул.

Через несколько мгновений лодка растаяла в тумане.

[1] гайвани — традиционная китайская посуда для заваривания чая

[2] Гун Фу Ча — чайная церемония

[3] улун — китайский традиционный чай, листья которого подверглись особой ферментации; самый ароматный вид чая

[4] Сыма Цянь — древнекитайский историк и астроном династии Хань, приблизительно 145–135 г. — 86 г. до н. э.

[5] Стихи поэта Су Ши (1037 — 1101 гг.). Период Сунской династии

[6] иероглиф «восемь» пишется и звучит так же как слова «богатство» и «процветание»

[7] Чун-цю — Книга Весны и Осени

[8] чжань — мера длины, высоты, равная 3 м

[9] Шу Лао — бог долголетия

[10] Ши Куан — божество музыки в Китае. Предположительно, изначально был слепым музыкантом и жил 770 — 476 гг. до н. э.

Юэ Цзи. Книга Музыки

I.

день Судьбы месяца Красного Лотоса, 1532 год Марса

или Шестой Месяц 1 года правления регента Шэнь Ли Дуна

Шэнь восседал на Нефритовом Троне и выслушивал отчет генерала Цинь Хая. Тот, припав к полам Внутреннего Зала Внешнего Двора подробно рапортовал о ведении боевых действий у Стены.

— Кочевники хана Огедея сломили сопротивление заставы Шаньхайгунь и прорвались в семи ли от Бохайского залива. Но, слава богам Девяти Небес, генерал Ван вовремя подоспел с подкреплением и перекрыл им путь на восток. После двух дней кровопролитных боев войска Вана отбросили орды Огедея за Стену и заняли заставу Шаньхайгунь. Судя по донесениям — Огедея серьезно ранило. Возможно, он уже мертв.

По залу пробежали вздохи искреннего облегчения.

Шэнь, не изменив выражения, сухо кивнул:

— Это все, генерал?

— Да, — ударился он в пол, выложенный нефритом и яшмой.

Наследник Империи Реншу бросил на Шэня косой взгляд. То, как регент вел дела, не вызывало в будущем правителе ни капли одобрения. Но ему было только тринадцать и его мнение никого не интересовало. Он и на советах-то присутствовал лишь благодаря требованию высоких мандаринов из Трех Коллегий, Трех Ведомств и Двадцати Четырех Приказов. Не встань все они в «позу», Шэнь ни за что бы не дозволил несовершеннолетнему мальчишке восседать рядом с ним на престоле.

Реншу сжал губы, но промолчал. В последнее время он все время молчал. По крайней мере, в присутствии регента Империи.

Это произошло пять лун назад — в месяц Зеленого Ибиса. Император Шу Аньфу внезапно занемог. А через несколько дней скончался. Лекари не нашли у Сына Неба видимых причин и потому решили — сердце старого владыки не перенесло предательства Любимой Наложницы Ян Мей и старшего сына Ксиу и потому — отказало.

Реншу в это не верил.

Он вновь покосился на Шэня, выслушивающего отчет другого генерала — Лу Да Шана. Что бы ни говорили придворные врачи, старому Императору явно помогли вознестись в мир духов под Нефритовым Источником. В этом, будущий правитель не сомневался.

— Прекрасно, прекрасно, — бубнил Шэнь, размышляя о чем-то своем. — А как обстоят дела на границе с Когуре[1]?

Лу Да Шан пустился в долгие объяснения. А Шэнь снова был безразличен и отстранен.

Потом он выслушал еще нескольких мандаринов и нового Первого Министра и распустил совет. Поднявшись с трона, он поглядел на Реншу и спросил:

— Ваше Императорское Высочество что-то заботит?

— Нет. — Холодно ответил наследник и махнул рукой. — До завтра, регент Империи.

Шэнь сузил злые глаза, но поклонился, как требовал от него придворный этикет, и ушел.

Реншу долго сидел во Внутреннем Зале, слушая плеск фонтанов и попивая сладкий гранатовый сок. Прошло уже много недель, а он никак не мог смириться с внезапной смертью отца, и тем более не верил, что это трагическая случайность. Знаки указывали на тайный заговор, в который, скорее всего, были втянуты доверенные и приближенные лица. Наследник Империи уже догадывался, кто предал Шу Аньфу, а вскоре, возможно, предаст и его младшего сына.

Мальчик встал и белые одеяния колыхнулись. Черные шелковые туфли в золоте зацокали по драгоценным полам — сам не зная почему, он вышел к террасам, а после к дальним павильонам, позолоченные крыши которых держали резные столбы, покрытые иероглифическими наставлениями мастера Лу.

Оттуда прошел садами Изумрудного Дворца к тайному лазу в стене и выскользнул в Шелковый Город. Ноги привели его к западному краю городского причала, наименее загруженному и более безлюдному. Вдалеке кипели погрузочные работы, кричали матросы и капитаны, трещали сходни и звенели якоря. Здесь, лишь качались несколько крестьянских джонку, да гомонила большая стая морских птиц. Реншу медленно побрел вдоль побережья. Одни скручивали снасти или готовили сети, другие попивали жасминовый чай в припортовых закусочных и чайных.

Устроившись в одной такой у самой кромки воды, Реншу (намеренно спрятавшись за плащом, чтобы не быть узнанным) заказал бирюзовый чай[2] и засахаренную клубнику. Было тепло и безоблачно, в воздухе кружили лепестки отцветающих хризантем, за соседним столиком играли в кости.