Пленница Повелителя Василисков (СИ )

Незнакомый напиток оказался таким вкусным!.. И приятно согревающим. Лучше всего, что я когда-либо пробовала. Как и одеяло. Выяснилось, что больше всего на свете я люблю ОДЕЯЛА! Просто обожаю! Даже сильнее, чем кофе или книги. Хотя последние тоже греют. Саму душу! Но всё же они не так практичны, как моё милое, чудесное одеяльце!

- Как же я люблю тебя! – прошептала в порыве нежности к своему новому кумиру, закутываясь в него по-плотнее.

- Э-э.. ммм... я от тебя тоже в восторге, куколка, - призналось "пуховое составляющее постели", ввергнув меня в полнейший шок!

А через секунду обнаружилось, что «моя новообретенная любовь» еще и руками не обделена! И ногой... Перекинувшейся через меня, чтобы зафиксировать в мягкой постельке. Что происходит?!

- Ш-ш-шш, - только не начинай кричать снова, - попросило «одеяло» голосом... НЕ Адиллатисса!

- В прошлое твоё пробуждение пришлось выгнать всех слуг, - поделилось «оно» своими печалями. – Никто не желал подходить к тебе. Боялись, что я и их обращу в камень, как ту дурёху, что напугала тебя, когда кормила нектаром.

- Как ты оказался в моей постели? – хрипло выдавила я из себя, в ужасе начиная понимать, кто меня обнимает.

- Ты хотела спросить, как я нашел тебя и принес в свою спальню? – подсказал он мне правильный вариант вопроса, в котором не было ничего правильного! Вот ничегошеньки!

- Как? – сглотнула, зажмурившись, чтобы не слышать ответа. Да, понимаю, нелепый способ спрятаться от фактов. Но что еще можно было сделать, кроме того, чтобы мечтать о невозможном? О том, что можно что-то изменить...

- О том, «как нашлась» - ты лучше у своей подруги спросишь, - хмыкнул он, сильнее прижимаясь ко мне сзади. – Это она разузнала, куда ты сгинула. То есть тайную кляузу самой Ашеселлы! Что в принципе невозможно. А эта твоя Марго сумела. Как? Я и сам пару дней «хвостом бьюсь» об эту загадку, - применил он местное выражение, по-видимому, означающее что-то вроде: «голову ломаю».

- Рита? – на мгновение забыла я об основной проблеме, многозначительно упирающейся мне в бедро. – Она помогла найти и спасти меня?? – не поверила я собственным ушам. И как выяснилось, не зря:

- Косвенно. Вообще-то девица соблазнить меня приходила, - поморщился он. – Очевидно, покровителя во дворце подыскивает. А я возьми да и спроси, давно ли она тебя видела? Кто ж знал, что в подруги ты избрала пещерную гадюку?.. – состроил он умильное удивление, что в сочетании со всей простоватой манерой говорить могло бы вызвать даже некую симпатию.

Но в других обстоятельствах! А не тогда, когда Амтомас беспардонно распускал свои лапища. Причем упорно не замечая, моего противодействия!

Да, это был приятель моего василиска. Только поступил он совсем не по-приятельски и, мягко говоря, неприятно.

Я так и продолжала прислушиваться к собственному телу, чтобы понять, насколько далеко зашел Амтомас.

Тело в ответ стойко молчало, абсолютно не сигнализируя мне ни ноющим дискомфортом между ног, ни хоть каким-то намеком на близость между нами. Однако я и после той безумной ночи с Адиллатиссом чувствовала себя вполне чудесно. Наверное, это тоже действие дурмана василисков.

Были лишь кое-какие невнятные ощущения внизу живота, которые всё же заставляли напрячься. И я была бы счастлива поверить, что это я так с одеялом спаривалась. Только бы не с Амтомасом!

К тому же сейчас я не имела никакого представления о том, сколько времени провела в спальне Амтомаса, воображая, что это Адиллатисс меня вовсю ласкает. Боюсь, всё это длится уже не день и не два...

И как у него теперь об этом спросить?! «Извини, что перебиваю, но ты случайно не поимел меня без спросу?»

А Амтомас тем временем как ни в чем не бывало продолжал свой рассказ о Ритке:

- Так вот, твоя дорогая подруга со счастливым торжеством на лице поведала, что на тебе свет клинками не сошелся и...

- Клином, - поправила я, прикрыв для надежности глаза еще и ладонями. Зажмуривание не помогало, уши почему-то продолжали слышать...

- В вашем мире точно не водятся Двуликие потомки Нагов? Только они могут с таким удовольствием заявлять, что «О Лиззи можно забыть. Её, бедняжжку-у, - изобразил он искусственное сожаление голосом Риты, - скорее всего, сгниют в подвале матушки-туньиссы». Как есть Гадюка! Нужно бы проверить её родословную, – вполне серьезно прозвучали размышления Амтомаса, чьи наглые поглаживания добрались уже до нижней округлости моей груди. И самое отвратительное, что тело начало отзываться на эти нежно выводимые круги его напористыми пальцами.

Я снова задергалась под тяжестью чужого туловища, но мне не дали сдвинуться с места. Хватка Амтомаса стала только жестче, давая понять, что при дальнейшем сопротивлении я лишь нарвусь на грубость, не более того.

И это немое предупреждение, зловеще разнящееся с его непрошеной лаской и непосредственной речью, вынуждало сердце сжиматься в опаске.

Становилось все более жутко.