Пленница Риверсайса (СИ)

— Вот именно, — промурлыкала она. Всё ещё оставаясь обнажённой, Солана повернулась к нему лицом и нежно коснулась его губ своими губами. — Когда все уснут, я буду ждать тебя, — она слегка прикусила его нижнюю губу.

Он последний раз впился в её губы, и резко отстранившись, пошёл в сторону двери.

— Будь добр, позови тех дур, что в страхе выскочили отсюда. Пусть помогут мне одеться, — сказала Солана. — Сегодня я должна выглядеть как королева.

— Ты всегда так выглядишь, Солана.

Рован

Просторный зал Риверсайса едва ли мог вобрать в себя столько народу, сколько разместилось сегодня под его сводами. Столы, ломившиеся от всевозможных яств, тесно жались друг к другу; отовсюду доносились разговоры, слышался гомон, раздавался стук оловянных тарелок и чаш; в воздухе повис запах жареного бекона и рыбы, а вино лилось багровой рекой. Серые каменные стены были украшены белыми знамёнами — так Мариус решил воздать честь благородному дому Танистри, из которого происходила его невеста Солана.

Минул четвёртый час, как хозяева Риверсайса вместе с гостями восседали внизу за столом. За это время мимо Рована дюжину раз успела пройти молоденькая служанка, наполняя его чашу красным вином с привкусом сладких летних ягод; закатное солнце медленно спряталось за высокими каменными стенами, что раскинулись вокруг замка, а сам Рован, сидевший на скамье рядом с Мариусом, всласть насмотрелся на гостей, прибывших сегодня днём.

За дальними столами расселись с полсотни рыцарей лорда Креспина Танистри, что сопровождали отряд из Коулдрэджа. Они ели и пили, пили и ели, а, перебрав, выходили справлять малую нужду прямо во двор.

По правую руку от матери сидела Джорли, а по левую — Лисия Танистри, леди Коулдрэджа. Она была хороша собой, ещё свежа и на взгляд Рована, который к своему возрасту хорошо разбирался в женщинах, уж больно хитра. Она улыбалась, но что таилось за её слащавыми улыбками? Знала, должно быть, только Летха [Летха — богиня правды].

Её сын Хадвин, молодец двадцати одного года, со светлыми волосами и яркими голубыми глазами сидел чуть левее Рована, их отделяли друг от друга лишь сир Вистан и сир Мирлз, временный кастелян. Он был весел, словоохотлив и задорен; казалось, долгая дорога, о которой он с таким восторгом рассказывал вот уже битый час, ничуть не поубавила в нём оптимизма.

Рядом с ним сидел Клаус Брант, высокий юноша лет двадцати, с копной каштановых волос, спадавших на высокий лоб, прямым носом и чувственной линией губ; голубые глаза его в обрамлении пушистых ресниц смотрели прямо, их острый взгляд словно пронизывал насквозь. Как выяснилось, это двоюродный племянник Лисии Танистри. Мать и отец его скончались, когда Клаусу было десять, и Лисия взяла мальчишку к себе на воспитание. Молоденькие служанки так и вились подле него, но он даже не смотрел в их сторону.

Солана сидела рядом с Мариусом, видимо с порога вживаясь в роль хозяйки Риверсайса. О, Рован сполна налюбовался на красавицу-невесту брата. Она была чудо как хороша в своём изумрудном платье с россыпью серебристого стекляруса. Тонкая талия, высокая полная грудь, нежная кожа, большие серые глаза, так схожие с глазами Лисии, длинные золотистые волосы, пухлые розовые губки. Оставалось узнать, есть ли за всем этим великолепием хоть толика ума.

Сразу за Клаусом разместился Бриам, а справа от него сидела Тами в платье из насыщенного тёмно-синего шёлка. К удивлению Рована, Мариус позволил ей покинуть свои покои, в которые заточил на целых две недели. Видимо, его злость прошла, и он пожалел девчонку.

«Тем лучше, — подумал Рован, разглядывая её гибкий стан, — ведь гораздо проще сблизиться с ней сидя за столом, нежели когда она находится под стражей».

Но всё же для Рована было гораздо удивительнее, что даже сидя рядом с Соланой, Мариус не сводил пристального взгляда с Тами, отмечая каждое плавное движение, наклон головы, робкую улыбку, что она даровала Бриаму. Неужели боялся, что девчонка броситься бежать прямо из-за стола? Или тут дело было в другом?

Пока он размышлял об этом, шустрая служанка вновь подлила вина в его чашу.

— Говорят, в Арланском лесу до сих пор обитают дикие зубры, — сказал Хадвин.

— Вы правы, — подтвердил Мариус, нехотя отводя взгляд от Тами, — но кабанов в здешних лесах больше.

— Было бы неплохо поохотиться на них. Что скажете, лорд Вэлдон? — спросил Хадвин. — Уважите будущих родственников?

— Разумеется, милорд, — Мариус слегка улыбнулся, — наши леса и гончие полностью в вашем распоряжении.

Рован заметил, что при этих словах Клаус брезгливо скривил губы, но поймав на себе многозначительный взгляд Соланы, вновь придал лицу прежнее безразлично-учтивое выражение.

— По пути вы, должно быть, заезжали в Серый Торп? — повернувшись к Лисии, спросила Кейла. — Мы слыхали, лорд Камрон снова женился.

— Мы были так опечалены известием о гибели вашего дражайшего супруга, леди Кейла, что решили не делать остановок в пути, — послышался приторно-сладкий голос Лисии, и она взяла Кейлу за руку.