Пленница Риверсайса (СИ)

Получив её согласие, Мариус направился в сторону крыла, в котором находились хозяйские спальни. Дойдя до одной из дверей, Мариус толкнул её, и пропустил вперёд Тами. Оказавшись внутри, она принялась рассматривать убранство чьей-то спальни, а это была именно спальня, и огромная кровать явно указывала на это.

Тами обернулась, собираясь спросить, для чего они здесь оказались, но вид Мариуса, стягивающего через голову свою холщовую рубаху, заставил её растеряться.

— Что вы делаете, милорд? — вспыхнула Тами, заметив его обнаженный торс.

Мариус перекинул грязную рубаху через спинку стула и подошёл ближе к Тами.

— Вы же сами согласились мне помочь, — нахмурился он, разглядывая её лицо, должно быть, красное и напуганное. — Мне нужно смыть с себя грязь и пот после тренировки, а это сложно будет сделать, если я останусь в одежде.

До её сумбурного сознания с трудом дошли его слова, и она взволнованно закивала.

— Да, конечно же, — произнесла она растерянно, — конечно.

Она прошла в умывальную и, сняв с себя тяжёлый плащ, взяла в руки кувшин с водой, что стоял на столе у окна. Мариус зашёл следом и остановился у большой каменной ванны.

— Вода холодная, — предупредила его Тами, прежде чем принялась лить её.

Подставив руки, Мариус вымыл лицо, шею, плечи, затем волосы. Когда вода в кувшине закончилась, Тами отнесла кувшин обратно на стол, а, вернувшись, застала Мариуса вытирающимся.

— Спасибо, — сказала он.

С его волос всё ещё стекала вода, а его обнажённая грудь так и приковывала к себе взгляд Тами, хотя она изо всех сил старалась не смотреть на неё. Видимо, в какой-то момент Тами всё же смущённо покраснела, и по комнате разлился тихий бархатистый смех Мариуса.

— Вы засмущались, Тами, — сказал он ей, а Тами покраснела ещё гуще. — Это весьма странно, ведь вы уже видели меня без одежды.

— Что? — возмутилась она, а её щёки просто пылали. — Да что вы такое говорите? Я…Я… — от возмущения она не могла закончить фразу. — Не видела я вас без одежды!

В мгновение ока он оказался рядом с ней, и Тами затрепетала от близости его тела.

— Ещё как видели, Тами, — его голос сделался хриплым, а взгляд потемнел. Ей казалось, что на неё смотрит голодный зверь, хищник, от которого ей никуда не деться. — Станете отрицать, что подсматривали за мной у берегов Угольной реки? — Он подошёл к ней ещё ближе, и, запустив руку в волосы на затылке, слегка сжал их. — Там же вы обронили свою ленту.

С этими словами он прижался к её губам своими губами. От неожиданности Тами застыла на месте, пока он неторопливо ласкал её рот. Его губы были мягкими и нежными, и сама того не замечая, Тами ответила на поцелуй. Сначала робко и нерешительно, постепенно подстраиваясь под его ритм. Ей нравилось, как он целовал её, ей нравилось ощущать его руки на себе. С каждой секундой Мариус прижимал её всё сильнее, сместив одну руку на талию, а когда он коснулся своим языком её языка, она задрожала. Руки Тами легли ему на грудь, ощущая тугие мускулы под пальцами; его кожа была слегка прохладной после холодной воды.

Поцелуй становился глубже и откровеннее, а тело Мариуса всё ближе; его руки действовали увереннее и смелее. Однажды на свой семнадцатый день рождения отец позволил Тами выпить на один бокал вина больше, чем обычно, и после этого у неё слегка кружилась голова. Сейчас с ней происходило то же самое, вот только вина она не пила.

Губы Мариуса ласкали, язык дразнил, зубы слегка прикусывали, и Тами помимо воли застонала; этот стон потонул в звуках их ненасытного поцелуя. Низ живота сладко заныл.

Она не хотела, чтобы Мариус останавливался, она хотела, чтобы этот поцелуй длился вечно. Её руки уже без стеснения исследовали его грудь, плечи, спину, лаская Мариуса. Её грудь сделалась чувствительной, и плотная ткань платья больно стискивала её. Она хотела избавиться от тесного корсажа.

Приятная дрожь сотрясала всё её тело, и Тами догадалась, что это страсть впервые заключила её в свои крепкие объятия. Мариус терзал её губы, словно свирепый хищник, он уже едва ли контролировал себя, поддавшись всё той же страсти, что руководила сейчас Тами. Одна его рука плавно переместилась Тами на грудь, и она непроизвольно подалась вперёд, когда он пальцами задел её сосок, твёрдый и чувствительный. Тихий стон сорвался с её губ, а низ живота болезненно запульсировал. Что с ней происходит? Неужели это его прикосновения вызывают в ней чувственную лавину?

«Буквально вчера Мариус поцеловал меня!» — внезапно вспыхнули в её голове слова леди Соланы.

Её словно окатило ледяной водой с ног до головы. Боги, что она делает? Как могла пасть настолько низко, что позволяет ему касаться себя, целовать себя? Ещё вчера он целовал свою невесту, а теперь вот и её, а она стоит и млеет в его руках, как дешёвая…

Резко оттолкнув его, Тами отступила на шаг назад, и принялась пятиться задом к двери. Мариус медленно надвигался на неё, и в глазах его плескалась смесь растерянности и желания, дикого и неутолённого.