Пленница жестокого дракона (СИ)

В той самой землянке, что спустя пять лет стала местом, где я стал ее мужчиной.

Открываю глаза, все еще не веря в то, что случилось.

Готов увидеть наведенное колдовство, застывшее время в последний миг перед неизбежной трагедией.

Но под моими ладонями — тело самой любимой в мире жены.

Мягкое, теплое, податливое. Такое живое…

Ее лоно обволакивает мой член жаром. Она приподнимается на бедрах, соскальзывая со ствола, и я вижу, как мое семя вытекает из лепестков ее пульсирующей плоти.

Человеческое семя.

Человеческий член.

Человеческие ладони.

— Ты… — говорит Риш, задыхаясь.

Из прокушенной губы течет струйка крови.

Глаза влажные и блестят.

Она сделала это нарочно, хоть и была готова умереть.

— Зачем? — Только и могу вымолвить я. — Любимая? Ради чего?

— Ради тебя, — говорит она, зачерпывая пальцами мое семя. — Ради себя. Ради наших детей, Даррак. И ради этой страны. Если я сумею зачать твоих детей…

— Все изменится, — говорю я. — Все навсегда изменится. Но ты была готова умереть.

— Я и сейчас готова… — тихо говорит она, ложась вдоль моего тела и прижимаясь ко мне по всей длине. Ее светлые глаза смотрят просто и смело. — Ради тебя я готова на все.

— Больше никогда не рискуй собой, — говорю я.

— А что ты мне сделаешь? — В ее смехе — вызов.

— Запру тебя в тюрьме, пока не поумнеешь, — ворчу я. — В самом темном и узком каменном мешке, который найду.

— А потом придешь туда и накажешь меня хорошенько? — Игриво извивается она. — Вот какие у тебя мечты!

— Женщина! — Рычу я.

Но понимаю, что отныне и впредь не смогу причинить ей никакого вреда. Потому что она может носить моего ребенка. И потому что она — моя истинная. Человек.

— Собирайся, — говорю я. — Надень лучшее платье, надень самые дорогие украшения. Мы летим в призрачный город к старейшинам. Я никогда не слышал о том, что так бывает. Пусть они расскажут!

Я летел, сбивая крылья, неся на спине самую драгоценную ношу. Мою Риш.

Сердце дракона трепыхалось в груди. Впервые я в облике зверя испытывал ужас.

Никогда я не боялся старейшин, хоть и ходили слухи, что наши предки, оставляя своих призраков, не ограничивали их и древние драконы запросто могли порвать в клочья или сжечь дерзнувшего побеспокоить их.

Я приходил к ним трижды. Когда был сопливым мальчишкой, перед тем, как попасть впервые в мир людей. Когда я выступал в свой первый поход. И когда отчаялся найти Риш и хотел только смерти и забвения.

И все три раза мне говорили только одно слово.

«Ищи».

Сейчас мне этого было мало. Я должен был точно узнать, случайность это была, чудо или новая реальность. Могу ли я теперь быть с моей женой без страха, что однажды мое наслаждение обернется трагедией. Сможем ли мы зачать детей? Кем они станут? Вопросов было слишком много, а немногословность предыдущих ответов старейшин пугала всерьез.

Теперь мне было, что терять.

Но мы не успели задать ни одного вопроса.

Я приземлился в призрачном городе, и великолепная Риш в алом шелковом платье легко соскользнула на мокрую траву. Я обернулся человеком и подал ей руку. Так вместе мы и прошествовали к высохшему фонтану, где я раньше видел старейшин драконов.

В этот раз на краю мраморной чаши, в которой купались засохшие листья, сидел лишь один старик.

— Когда-то давно, — сказал он, едва мы приблизились. — Драконы и люди были одним народом. Кто-то из этого народа умел отращивать крылья, а у кого-то не хватало внутреннего огня. Но те, кто летал в небесах, любили их и такими. До тех пор, пока однажды не родился у одинокой драконицы мальчик с черной шкурой и алыми глазами. Это был твой предок, юноша. А драконица была изнасилована спящей, и не знала, кто отец. Она, огненное создание, всю жизнь ненавидела свое дитя. И мальчик вырос злобным чудовищем, которому нравилось причинять боль всем вокруг. Драконы могли постоять за себя, а люди… Нет. И люди ушли из наших мест, чтобы не встретить случайно темнокрылого дракона и не заплатить высокую цену. Тогда народы и разделились. Тебе было суждено соединить их обратно.

Старик помолчал, и легко поднялся с бортика. Он подошел к Риш, и я увидел, как его сухая ладонь прошла сквозь ее живот. Призрак. Просто призрак.

— В твоем чреве мальчик и девочка. Будущие правители нового народа. Близнецы, что принесут мир и благоденствие. При одном условии.

— Каком?! — Вырвалось у меня, и под взглядом старейшины я упал на одно колено, склоняя голову, готовый получить наказание за дерзость.

— Ты любишь эту женщину? — Прошелестел надо мной его голос.

— Во мне есть только одна любовь к ней, — признаюсь я. — И больше ничего. Я живу только ради любви к ней, и я совершу любой поступок ради этой любви.

— Повторяй это ей как можно чаще.

И на траву у наших ног выпали капли росы, ничего не оставив от старейшины.

С тех пор я повторяю.

— Люблю тебя, — говорю я каждое утро, просыпаясь и возлагая ладонь на огромный упругий живот моей Риш. Это гнездо будущих драконов восхищает меня чуть ли не больше, чем цветок у нее между ног, нектар которого я пью каждый день.