Пленницы Четырех Миров

– Аля… – выдохнул он. – Не сердись… Мне просто… просто неловко тут лежать, словно беспомощный младенец.

– Ты раненый! – в моем голосе разливалась предательская дрожь, которую я тут же постаралась скрыть за деланной яростью. – Не хватало еще, чтобы рана открылась. Ложись немедленно в постель. Мне что от тебя вообще не отходить?! А то сразу улизнуть хочешь!

– Я был бы не против, – пробормотал он.

– Не против чего? – произнесла я, напрочь утратив способность соображать из-за поглаживаний его пальцев.

– Чтобы не отходила, – пояснил он и уткнулся лицом в мою шею. Втянул носом воздух, отчего я еще сильнее смутилась.

Господи, я даже возбуждение ощущаю от этого животного жеста.

Постаралась побыстрее уложить шаранда в кровать и укутать одеялом. Потом устроилась на прежнем месте и хмуро спросила:

– Может, вам почитать?

– Тебе, – напомнил он. – Что бы ты ни делала, я буду рад, – признался он. – Мне нравится даже просто смотреть на тебя.

Я нервно поправила прядь волос и раскрыла книгу.

Вначале голос заметно дрожал, но потом я немного успокоилась и дальше читала вполне внятно. А потом принесли завтрак, и я занялась тем, что кормила Тиренда, как ребенка. Правой рукой ему было трудно сейчас управлять. Сначала этот гордец пытался сопротивляться, но потом я заметила, что даже удовольствие стал получать от процесса. Я провожала в его рот ложку, потом осторожно промокала рот салфеткой. Все это время он, не отрываясь, смотрел в мои глаза, вызывая бурный прилив крови к щекам.

Когда миска опустела и я отставила ее, шаранд перехватил мои руки и бережно прижал к губам. А у меня почему-то не нашлось сил высвободиться. К смущению примешивалось странное чувство, которому я боялась дать название. Хотелось, чтобы Тиренд не останавливался. Продолжал так же бережно касаться, целовать.

Вспышкой в голове промелькнули безжалостные слова Крайна Далена: «У тебя три дня». Я будто очнулась и поспешно выдернула руки. Шаранд тяжело вздохнул и откинулся на подушки.

– Прости…

– Тебе не за что извиняться, – буркнула я. – Я твоя рабыня. Вообще поражаюсь, почему ты так церемонишься со мной.

По его лицу пробежала тень неудовольствия.

– Ты не рабыня. Вольна делать все, что захочешь.

– А если я захочу уйти? Просто уехать отсюда?

В его глазах промелькнула боль. С заметным трудом он все же ответил:

– Отпущу.

– Правда?

– Правда.

Почему-то я поверила. И от этого на душе стало особенно гадко.

Он и правда самый благородный мужчина, какого я только встречала в своей жизни. Ну почему все так несправедливо? Почему я должна использовать его и предать? И все же выбора у меня нет. Никакого.

После того, что творил вчера Крайн Дален, я понимала это слишком хорошо.

Если бы он довел дело до конца, страшно подумать, что бы со мной стало. Возможно, я бы просто сломалась. Никогда уже не стала бы прежней.

Выполнить то, что он требует, будет для меня не так уж неприятно, как я пыталась убедить саму себя. Меня тянет к Тиренду с первого дня знакомства. Наверное, именно такому мужчине я мечтала отдать свою невинность. Вспоминала розовые девичьи мечты о том, как это могло бы произойти. И понимала тогда, что в реальности вряд ли встречу такого мужчину. Но встретила.

Как же не вовремя…

– Вам нужно еще поспать, – глухо проговорила я. – Потом обещал лекарь зайти и поменять повязку.

– Ты почитаешь мне еще? – тихо спросил Тиренд.

– Да…

Позже, уже вечером, когда шаранд крепко спал, а я все так же сидела у его постели, что-то будто надорвалось внутри. Закрыв лицо руками, я беззвучно заплакала, проклиная всю эту абсурдную ситуацию.

Не знаю, сколько это все длилось, когда вдруг услышала сдавленный голос.

– Аля, почему ты плачешь?

Это имя – такое привычное и теплое – из его уст прозвучало так естественно и трогательно, что слезы полились еще сильнее. Не сразу, но я все же отняла руки от лица и беззастенчиво солгала, глядя прямо в его обеспокоенное лицо.

– Просто вчера очень испугалась… за тебя…

Счастье, озарившее его лицо, заставило меня почувствовать себя последней сволочью.

– Но давай не будем об этом, – тут же попросила я. – Лучше расскажи мне что-нибудь.

– Все что угодно, – улыбнулся он с нежностью, осветившей лицо каким-то внутренним сиянием.

– Ну, к примеру, как ты решил стать шарандом.

Не думаю, что Тиренд сейчас хотел обсуждать это, но все же заговорил. Наверное, подумал, что я просто перевожу разговор на другую тему из-за смущения.

– Знаешь, моя семья всегда была бедной. Отец служил одному из ортанов, мать тянула на себе нас пятерых. Я видел, как ей сложно приходится. Отец же… – его челюсти сжались.