Пленных не брать

Хорошо все-таки иметь дело с родственной душой.[25] Особенно когда приходится действовать в незнакомой местности, без предварительной подготовки и тщательного согласования различных вариантов развития событий… Приехали, с ходу оценили обстановку, перекинулись несколькими словами и рассредоточились. Задача каждому изначально ясна. Ерохин не знает в лицо Дебиева, а потому работает в прикрытии. Я же зачищаю прицельным огнем уродов, схвативших Олега Сослановича. В настоящий момент они, надо полагать, отправились на его поиски и рано или поздно обязательно найдут. Ослабевший, измученный побоями и пытками человек не сможет долго скрываться от своры дрессированных гиен. Они его «по запаху» отыщут…

В качестве укрытия для стрельбы я облюбовал удобную, не слишком грязную канавку с наваленной возле нее грудой камней и обломков битого кирпича. Отсюда открывался прекрасный обзор. Появившиеся из (или из-за) складов «мишени» будут у меня как на ладони…

Устроившись в импровизированном окопе с максимально возможным комфортом, я положил рядом с собой «вал», достал из «разгрузки» «Вектор»,[26] чисто по привычке проверил наличие патронов, одобрительно поцокал языком — «Мощная штуковина. Слона завалит!» — и пристроил его в «разгрузке» так, чтобы можно было мгновенно выхватить. Затем взял «вал» на изготовку и сквозь оптический прицел вновь обозрел окрестности. Повсюду валялись обрывки бумаги, обломки тары, пустые пластиковые бутылки, прочий хлам… И сочащийся кровью труп, со страшно оскаленной мордой на вытянутых руках! В небе, громко каркая, кружила стая воронья. «Лишь бы ерохинский натюрморт не испортили, заразы», — подумал я и в следующую секунду услышал приближающиеся, возбужденные голоса.

— …раться пытался… зел!.. чем душа держится, а туда же… лаз мне подбил, су-у-ука!.. Ничего бос его… вьем зажарит, — сумел разобрать я обрывки фраз. Из-за ангаров вышла группа из шести вооруженных мужиков. Четверо топали по бокам, вроде конвоя с автоматами наперевес. А двое, в середине, закинув оружие за спины, грубо волокли под руки Дебиева. Олег Сосланович выглядел ужасно.

Лицо — сплошное месиво. Одежда разодрана в клочья и обильно залита кровью. (Очевидно, в процессе борьбы.) На практически оголенном торсе многочисленные вздутые полосы и язвы от ожогов. (Следы тех самых упомянутых им пыток.) Сам он идти уже не мог и висел в лапах боевиков «Центра». Ноги Дебиева волочились по земле.

— О-о-ох! — прервав беседу, вдруг хором охнули бандиты… (Увидали ерохинский натюрморт. — Д.К.)… Разом побледнели и остановились, разинув рты. Двое, тащившие пленника, невольно опустили руки, и тело Дебиева упало на землю.

— Т-р-р-р-р-р-р-р, — воспользовавшись моментом, я снес черепа всей честной компании, начал подниматься и тут…

— Тра-та-та-та-та-та, — зарокотал «калашников» со стороны административного корпуса… — Тра-та-та-та-та, — стреляли из окна второго этажа, прямиком в мое укрытие. Пули легли довольно точно и лишь чудом меня не задели. «Где Ерохин? Почему не прикрывает? — мысленно удивился я, выскользнув из оказавшегося бесполезным окопчика и лепестковыми движениями[27] уходя в сторону за какой-то чахлый кустик. — Или его уже нет в живых?»

— Тра-та-та-та-та-та, — новая очередь прошла впритирку с моим телом, порвав «разгрузку» и поцарапав бронежилет.

— Т-р-р… Т-р-р… Т-р-р… Т-р-р… Вычислив примерное местонахождение автоматчика, я выпустил в том направлении четыре прицельные очереди, тут же поменял «магазин» и откатился еще дальше, к трупам сраженных мною боевиков, за которыми намеревался укрыться понадежнее. Однако не потребовалось. Какие-то из моих пуль достигли цели, «калашников» умолк, а в оконный проем до половины вывалилось чье-то тело и повисло животом на подоконнике.

— Олег Сосланович, вы живы? — тронул я за плечо Дебиева.

— Да, — тихо отозвался он, — только встать не могу, ноги не слушаются.

— И не надо, — шепнул я, — заваруха, чую, еще не кончилась. Продолжайте лежать, притворяйтесь мертвым…

— Эй, Корсаков, поднимайся и бросай оружие! Иначе пришьем твоего дружка! — послышался громкий, наглый тенор. — Считаю до трех: раз…

— Считай хоть до ста! — презрительно рассмеялся я. — Мой единственный друг погиб минувшим летом, а этого человека я практически не знаю.

— Правильно, не покупайся на киношный трюк! — сипло крикнул Ерохин. — Мочи их на… — голос спецназовца оборвался.

— Если убили — смерть ваша будет кошмарной, — угрюмо пообещал я. — Клясться не буду, но не сомневайтесь — вас, падлы, я заживо постругаю на мелкие кусочки! Я не пугаю. Думаю, вы обо мне достаточно наслышаны!

Секунд на двадцать воцарилась тишина. Видимо, оставшиеся в живых бандиты обдумывали мои слова.