Наш «язык» оказался ни больше ни меньше как наиглавнейший из наемников, через которого шли приказы от руководства (по цепочке) вниз, и соответственно владел значительным количеством информации. «Международный благотворительный центр здоровья и реабилитации» (так официально называлась та чертова лавочка) располагался на севере города, в трех километрах от известных читателю складов. Занимался он «лечением» всего, что пожелают клиенты, под предлогом «постоянного мониторинга» вживлял им подкожные микрочипы, превращая таким образом в биороботов. Обдирал как липку и использовал большинство чипированных как черт на душу положит. (Подробности чуть позже.) Ну а некоторых, наиболее подходящих, превращал в послушных убийц. Часть из них находилась в резерве (до начала 2008 года), часть использовалась в эйдемановской операции. Возглавлял «лавочку» некий господин Быков Юрий Николаевич, пятидесяти пяти лет от роду, в прошлом врач-психиатр. Между прочим, брали в «Центр» «на лечение» далеко не всех, а только тех, кто прошел собеседование с Быковым и получил от него «добро»… (То есть наиболее дурных и легко внушаемых. —
Кроме того, пленник показал — утром 25 октября к Быкову приехал из Голландии некий Ксавье Хаммерлейн. Формально — один из учредителей «благотворительного центра», а на практике — координатор всех боевых операций, начавшихся в тот же день. Быков же служил при нем передаточным звеном (по-русски Ксавье изъяснялся очень скверно) и манипулировал людьми «Z». Естественно, по указке того же Ксавье. И еще — после уничтожения резервной группы — наемников в «Центре» больше не осталось. Можно брать голыми руками…
— Прямо в яблочко, — выслушав откровения «гориллы» и лично всадив ему пулю в череп, удовлетворенно констатировал Борис Иванович.
— Вы о чем? — удивился я.
Генерал вкратце объяснил. Оказывается, после нашего с Ерохиным отъезда Борис Иванович усадил к телефонам сорок сотрудников (не входящих в силовые подразделения), и те под видом лохов-клиентов за считаные минуты «пробили» все подозреваемые организации. И в одной («Международном благотворительном центре здоровья и реабилитации») звонящего принялись охмурять почти теми же словами, которые я привел в своем отчаянном экспромте.
— Он — оперативный гений, — наведя о «Центре» некоторые справки и убедившись точности попадания, охарактеризовал меня генерал. — В виде исключения мы перескочим через одну ступень, произведем Корсакова сразу в полковники и посадим на ваше место. Вы не возражаете, Владимир Анатольевич?!
— Ни капли, — улыбнулся Рябов. — Устал я, выдохся, давно пора на покой. Единственное, чего мне хотелось, — передать отдел в надежные руки, а не болвану вроде Машкова. И теперь я с чистой совестью…
— Возглавите Управление, вместо покойного Маркова, — перебил Нелюбин. — Завтра же переговорю с директором ФСБ. А сейчас, за дело, — тут он схватил переговорное устройство и начал активно раздавать руководящие указания. Спустя полчаса «Центр» был взят под постоянное наблюдение, его стационарные и мобильные телефоны поставлены на прослушку, а несколько специалистов «подсели» на радиочастоты, используемые наемниками и перечисленные на наркодопросе покойным Таньковым… (Об этом я раньше забыл упомянуть. Извините! —
Благодаря вышеуказанным мерам удалось перехватить вызов «гориллой» резервной группы. (В тот момент Нелюбин и Рябов с отрядом спецназа уже летели на «вертушке» к складам.) А вскоре и саму группу, успевшую отъехать от «Центра» примерно на километр…
Нагруженные трупами наемников спецназовцы и оба моих начальника прибыли к складам аккурат к началу нашего с «гориллой» поединка. Наблюдали за ним при помощи спецтехники и даже перед началом схватки заключали пари на предмет — сколько секунд сумеет продержаться на ногах наемник и каким именно способом он будет повержен в прах.