Плещут холодные волны

— Как мне удалось впоследствии установить — это последнее ранение, полученное в избе у Маши, меня чем-то шарахнуло по лицу,

Виктор провел рукой по щеке и продолжил:

— Выписали меня инвалидом I группы. Долго думал, куда пойти, кому нужен такой урод, да еще на костылях? Что никогда не встречусь с Лидой, решил сразу.

— А почему, Виктор? Ведь она тебя так любила, приняла бы любого.

Виктор поморщился, будто от страшной боли.

— Она-то, конечно, приняла бы. Но была бы она счастлива со мной? Думаю, что нет. Я слишком любил (да и люблю) ее, чтобы сделать несчастной.

— И ты не поехал в родные места, стал скрываться и от Лиды, и от родных? — произнес Анатолий, и в голосе его можно было уловить скрытый упрек.

— А что же мне оставалось делать? Если бы я дал о себе знать моим родным, обязательно об этом узнала бы Лида.

— На какие же страдания ты обрек и себя, и Лиду, и родных! — Анатолий сочувственно посмотрел на друга. — И как же дальше сложилась твоя жизнь?

— Остался в Челябинске. Поступил в педагогический институт на историко-филологический факультет. Окончил его и стал работать учителем.

— Помню, у тебя педагогические задатки проявлялись еще в школе, — с улыбкой произнес Анатолий.

— Мне нравилось это всегда. Когда же стал учителем, отдавал работе всю душу. Люблю детей, готов быть с ними и день, и ночь.

— Видимо, и они отвечают тебе тем же?

— Да, я чувствую их любовь. Это стало смыслом моей жизни. Многие из моих выпускников стали большими людьми и, что самое главное, настоящими, честными, добрыми и деловыми.

— Пишут? Навещают?

— И пишут, и навещают, и к себе приглашают. Вот и сейчас я остановился в Москве у бывшего своего ученика, ныне руководителя крупного научно-исследовательского института.

— Ну, а в плане личной, семейной жизни? — спросил Анатолий.

Виктор ответил не сразу. Было видно, что вопрос для него непростой, даже больной.

— Видимо, я однолюб. Были в жизни попытки устроить семейную жизнь, но... я считал себя почему-то предателем. Не мог изменить той чистой, светлой, волнующей, неповторимой любви к Лиде. Для меня она осталась божеством. И я в конце концов решил, хотя бы в душе, но с ней остаться навсегда.

— И все же, мне кажется, ты неправ. Лида любила тебя искренне, первой чистой любовью, и, я уверен, любовь эта осталась навсегда с ней. Я бы советовал тебе все-таки встретиться с ней.

Они долго молчали. Каждый думал о том, что все могло бы быть иначе, если бы не война. Не были бы разрушены мечты и планы, не было бы исковерканных судеб, не было бы неуемных страданий.

Молчание нарушил Анатолий:

— А как же ты узнал мой адрес?

— Несколько раз встречал публикации в "Красной Звезде", подписанные капитаном I ранга Анатолием Андреевым, и решил: буду в Москве, зайду в редакцию и узнаю его адрес. Недавно получил письмо от Игоря Егорова, своего выпускника. Он писал, что хотелось бы встретиться, приглашал в гости хотя бы на несколько дней. Я подумал и решил поехать, все равно из года в год проездные документы остаются неиспользованными.

— Молодец. Спасибо тебе за такое решение.

Виктор улыбнулся.

— Ну, а как твоя судьба сложилась?

— После войны служил на Тихоокеанском флоте. Сначала на кораблях, затем в Тихоокеанском высшем военно-морском училище имени С.О. Макарова, преподавал, готовил морских офицеров. Служба шла неплохо. Но начались некоторые преобразования, и я попал в Москву. Занимался научной работой в одном из военных научно-исследовательских институтов, защитил кандидатскую диссертацию. После увольнения в запас посвятил себя педагогической деятельности и журналистике. Вот кратко и вся моя жизнь.

— Ну, а семейная жизнь как сложилась? — поинтересовался Виктор.

— Через год после войны женился. Вырастил и воспитал сына и дочь. Есть внуки.

Виктор весело улыбнулся и сказал:

— Продолжительная военная служба наложила на тебя отпечаток. Ты лаконичен и конкретен.

Была поздняя ночь. Часы пробили три раза. Нужно было отдыхать. Но сколько еще было не сказано друг другу, сколько не поведано тревог, мыслей, которые не давали друзьям покоя.

-2-

Утро было солнечное, морозное. После завтрака Анатолий предложил Виктору прогуляться по белоснежному бульвару, где вечнозеленые стройные туи образовали великолепную, приятно ласкающую глаз аллею. Было тихо. Друзья медленно шли по бульвару, снег звучно похрустывал под ногами. Слева и справа на тротуарах широкого проспекта были разбросаны многочисленные ларьки, киоски, палатки, тонары — неотъемлемые атрибуты малого бизнеса.

— Как ты относишься к перестройке? — спросил Анатолия Виктор.

— Я думаю, что перестройка была необходима. Только перестройщики должны были хорошо представлять себе, что и как перестраивать. К сожалению, представления этого у них не было. И вот, печальный итог — народ в большинстве своем стал жить хуже.

Подойдя к скамейке в конце аллеи, друзья сели, и Виктор продолжил:

— Больше всего меня настораживает и даже очень расстраивает, как педагога, утрата нравственного потенциала, пропадает само понятие патриотизма, особенно у молодежи.