Плещут холодные волны

— Отливай воду из шлюпки, — приказал Анатолий Архипову, закуривая папиросу и готовя второй запал. Зловещую процедуру предстояло повторить заново. Корабль полным ходом удалялся от мины. Она взорвалась, когда он был уже на безопасном расстоянии от нее, а лейтенант Андреев и старшина 2-й статьи Архипов лежали на дне шлюпки, вновь наполнившейся водой, и смотрели, как опадает огромный водяной столб, поднятый смертоносным чудовищем.

ГЛАВА 5

-1-

Первое, что увидел Виктор, когда к нему вернулось сознание, это низкий темный потолок, висящую керосиновую лампу, и услышал откуда-то идущий монотонный звон.

"Где я? Что со мной?" — мелькнула мысль, и гвардии лейтенант вновь провалился в бездну.

Прошло время. Он ощутил свет, яркий и теплый. Открыл глаза. Узкий луч солнца пробивался через маленькое окошко, скользил по лицу. Виктор попытался повернуть голову, но она не повиновалась ему, лишь пронзила резкая боль в шее.

"Ранен, опять ранен. Где я?" Всмотрелся. Увидел полуприкрытую тесовую дверь, дощатый стол, три табуретки. Больше в комнате ничего не было.

"Куда ранен? — пришла беспокойная мысль. — В руки? — пошевелил пальцами. — Нет. Руки целы. В ноги?" — попытался пощупать их, но боль пронзила тело и не позволила приподняться.

Некоторое время лежал неподвижно. Подумал: "Ранен, но жив... Не впервой... Отлежусь... поправлюсь...глаза ведь целы, смогу видеть прелести природы, увижу Волгу, Лиду!.."

Боль притупилась, но с каждой минутой Виктор чувствовал, что силы покидают его. Он вспомнил, что в кармане гимнастерки осталось недописанное письмо к Лиде. Виктор начал писать его перед боем.

— Надо бы дописать и отправить, — подумал он и окинул взглядом комнату.

У стола, подперев голову рукой, сидела Маша, хозяйка дома. Виктор тихо позвал ее. Та подошла и склонилась над ним.

— Что, товарищ лейтенант?

— В кармане моей гимнастерки есть письмо и фотокарточка девушки, дайте мне их и карандаш, пожалуйста.

Женщина быстро все нашла и подала раненому.

— Вы хотите посмотреть или писать?

— Помогите мне дописать письмо, я не успел...

Маша села рядом, раскрыла сложенный вчетверо тетрадный листок и прочитала:

"Дорогая Лида!

Давно не получал от тебя писем. Очень тоскую по тебе. Как много хочется рассказать, но... В перерывах между боями передо мною твое фото. С него на меня смотрят твои живые милые глаза. Вижу в них грусть. Знаю, что и ты тоскуешь обо мне. Пишу тебе, пока затишье, успею ли дописать, не знаю.

Ну вот, кажется, начинается, допишу потом..."

На этом письмо обрывалось. Слабым голосом Виктор начал диктовать продолжение.

"Дорогая Лидочка! Бой для меня оказался неудачным. Вновь ранен. Лежу в деревенском домике, в госпиталь меня везти пока нельзя, ранение тяжелое. Но ты не волнуйся..."

Виктор замолчал, резкая боль пронзила спину, и он потерял сознание. Маша бросилась в сени, вызвала медсестру.

— Ему нужен полный покой. Состояние крайне тяжелое, — сказала сестра, склоняясь над Виктором. — Вы с ним разговаривали?

— Он просил дописать письмо, стал диктовать и...

Виктор часто прерывисто дышал. Где-то за деревней гудела канонада. От близких разрывов звенели оконные стекла, под потолком покачивалась лампа.

Резко открылась входная дверь:

— Привезли еще двоих тяжелораненых, медсестру просили скорее подойти в соседний дом, — послышался громкий голос из сеней.

Схватив сумку, медсестра на ходу бросила:

— Оставайтесь здесь, присмотрите за ним.

Маша вновь села у изголовья раненого и беспокойно посмотрела на его осунувшееся лицо.

Виктор застонал и приоткрыл глаза. Его мутный взгляд передавал жестокую муку. Чуть слышно он произнес:

— Маша, вы пишете?

Она хотела его попросить не волноваться, полежать спокойно, но... ничего не сказала, только подумала: "Может, это его последняя просьба, как отказать...", — взяла карандаш и приготовилась писать.

"...Прощай, Лида. Будь счастлива..."

Он замолчал. Грудь его часто вздымалась. Ему не хватало воздуха. Маша открыла форточку. Виктор продолжал: "Ты сможешь найти себе друга. С тобой он будет не менее счастлив, чем я... Война кончится нашей победой. Когда все будут торжествовать ее, торжествуй с ними и ты и не забудь обо мне... пожалуйста..."

Безысходная тоска вперемешку с невыносимой болью отразились в глазах Виктора. Он замолчал, трудно дышал и тихо стонал.

"...Как не хочется умирать, — еле слышно прошептал, — но я выполнил свой долг перед Родиной, перед народом, перед тобой. Пройдут годы... У тебя родится сын. Очень прошу тебя, Лида, расскажи ему хоть немного о том, как я хотел быть его отцом..."

Виктор надолго замолчал, борясь с болью сердца и ран. Он заметно побледнел. На мгновение глаза его засветились, и Виктор произнес:

— Маша, покажите мне фото.

Женщина поднесла к его глазам фотографию девушки.

Долгим взглядом смотрел он на свою возлюбленную с нежностью сквозь муки и скорее простонал, чем сказал:

"..Прощай, Лида. В последний раз мысленно целую тебя на всю жизнь. Твой..."

Вдруг страшный взрыв встряхнул избу. Со звоном вылетели оконные стекла, с потолка посыпалась глина. Маша без чувств рухнула на пол.

-2-