Плеск звездных морей

Это было странно. Никто в Системе не вёл работы, подобной нашей, это я знал твёрдо. Впервые за долгую историю человечества были созданы два великолепных корабля, способных унести землянина к звёздам, – самое совершенное из когда-либо существовавших творений рук человеческих. Рук и мозга! Сомнения Грекова были мне понятны: строительство эскадры таких звездолётов, должно быть, и вправду вызвало бы изрядное напряжение экономики. Но ведь сейчас шла речь только о разведывательном полёте – о полёте на корабле, который почти готов. Вот он – я хожу по его отсекам, вижу его обнажённые нервы – разноцветные пучки трубопроводов, ещё не прикрытые облицовкой. Я сажусь в пилотское кресло, сразу признавшее во мне хозяина…

Да разве устоит перед таким кораблём приёмная комиссия Совета! Ну, может, и найдётся несколько сверхосторожных, вроде Грекова, но большинство-то, большинство членов Совета проголосует за разведывательный полет – иначе просто не может быть!

Я не понимал, что тревожит Борга.

Переломные моменты всегда привлекали моё внимание. Вот текут день за днём, все обычно, ты включился в некий ритм и привык к нему, и вдруг – хлоп! – ты замечаешь, что наступил перелом и надо быть готовым к переменам. С таким неясным ощущением предстоящей крупной перемены я жил в последнее время. Как-то раз, пробираясь вдоль одной из линий автоматики, я забрёл в полукруглый отсек перед грузовым шлюзом. Вечно этот отсек был завален скафандрами, газовыми баллонами, монтажным инструментом, а тут меня вдруг поразила его пустота. Вон он, переломный момент: работы действительно подошли к концу. А я в текучке и не заметил, что монтажников на корабле поубавилось, завалы оборудования рассосались и все стало по местам…

Впоследствии я понял, что моё предчувствие относилось к совсем другому перелому, но тогда я, радостно возбуждённый, направился в ходовую рубку, чтобы поделиться с Гинчевым своим великим открытием. Борга я не надеялся разыскать.

Я влетел в рубку и увидел Борга. Он сидел, опустив плечи, перед коробкой инфора, его большие рабочие руки лежали на коленях. Меня особенно поразила неподвижность этих рук, которые я привык видеть в постоянном движении.

– Что-нибудь случилось, старший?

Он медленно выпрямился.

– Только что вызывал Греков. Мне, пожалуй, придётся дня на три улететь на шарик.

– Как же это? – удивился я. – Работы почти закончены, надо начинать контрольные испытания…

Борг не ответил. Он подошёл к своему рабочему шкафчику и поглядел на расписание полётов.

– В двенадцать двадцать уходит рейсовый с «Элефантины». Если хочешь, Улисс, полетим вместе.

– А что там делать?

– Завтра у Феликса в институте большой эксперимент.

«Ну и что? – подумал я. – Какое отношение имеет это к нашим кораблям? Нет уж, хватит с меня экспериментов Феликса…»

Я отказался.

– Как угодно, – сказал Борг и, вызвав Гинчева, отдал ему распоряжения.

Я подумал, что следовало бы мне слетать на «Элефантину», посмотреть, как идёт модернизация моего корабля. В конце концов, я его командир, никто меня пока не назначил на новый. Кузьма, правда, исправно сообщал мне по инфору, как там идут дела; все нормально, моего присутствия, строго говоря, не требовалось. Но все же…

Словом, примерно через час мы с Боргом оказались на «Элефантине». Кузьма встретил меня у шлюза.

Каким же примитивным показался мне теперь корабль, на котором я налетал столько мегаметров, в котором провёл столько лет своей жизни!..

– Ещё неделя, и все, – сказал Кузьма. – Полезешь в тяговую камеру? Там все распотрошили. Хороший ускоритель поставили, на восемь с лишним тонн меньше веса, а мощность прибавится. Здорово, верно?

– Здорово, – согласился я без особого энтузиазма.

Кузьма вдруг хитро подмигнул и спросил:

– Так что, Улисс, можно поздравить тебя с новым кораблём?

– С чего ты взял? – удивился я.

– Тут был Самарин. Ну, разговорились, и он, между прочим, спрашивает, сколько лет я летаю вторым пилотом. Отвечаю, а он будто и не услышал. Продолжает расспрашивать, что я думаю о новой системе противометеоритной защиты, и о семейных делах, и вообще… какие планы и намерения… А на прощанье вдруг говорит: «Готовься к зачёту на командира корабля».

– Так это тебя надо поздравить, Кузьма.

– Спасибо. Он прямо не сказал, но я так понял, Улисс, что ты пойдёшь на новый корабль. На один из этих звездолётов.

– Что именно он сказал?

– «Улисс дорвался до своего», что-то в этом роде.

– Дорвался до своего?

– Да. Зашёл, понимаешь ли, разговор о тебе, я спросил, видел ли он тебя у Борга, ну, он и сказал в этом смысле. А как ещё можно понять?

Мне расхотелось осматривать новый ускоритель. На том корабле стоял ещё более мощный. Ничего я не мог с собой поделать: ни малейшего интереса я не испытывал к новому ускорителю…

– Пойдём лучше в диспетчерскую, Кузьма.

– А что я там не видел? – проворчал он, однако пошёл за мной.